НАСЛЕДИЕ УРАЛА, СИБИРИ И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА
Материалы рубрики посвящены истории художественной культуры и искусства регионов
DOI 10.17516/2713-2714-0036
УДК 75.03
УДК 75.03
Trifonova Galina Semyonovna
South Ural State Institute of Arts named after P.I. Tchaikovsky Chelyabinsk, Russian Federation
ORIENTALISM IN THE CREATIVE WORK OF NICOLAI RUSAKOV (1888–1941).
UNKNOWN PICTURE OF THE INDIAN SYCLE (BASED ON THE IMPRESSIONES UPON THE FIRST TRAVEL TO THE EAST):
QUESTIONS OF ATRIBUTION AND INTERPRETATION
UNKNOWN PICTURE OF THE INDIAN SYCLE (BASED ON THE IMPRESSIONES UPON THE FIRST TRAVEL TO THE EAST):
QUESTIONS OF ATRIBUTION AND INTERPRETATION
Abstract: In this article the author continues to develop the problem of orientalism as a worldview and world perception in the world artistic practice, focusing on the local space of the Southern Urals. A picture with an oriental motif probably painted by our fellow countryman painter N.A. Rusakov, which recently appeared in the community of collectors, became an object of the analysis of the manifestations of orientalism in the regional art. Referring the works of foreign and domestic scientists, who previously published articles on the tradition of orientalism in the works of the South Ural artists, the author publishes the results of scientific and artistic examination of the painting of the Russian Soviet orientalist of the South Ural Nikolai Rusakov, proving his authorship and including the hitherto unknown
painting into the opus of the artist's heritage, giving it a reasonable name.
Keywords: Eurasianism; orientalism; Oriental art; the foundations of orientalism in Russia and the Southern Urals; orientalism in different styles and periods; examination of a painting; attribution and interpretation of a work; author's style; catalogue of the author's works by N.A. Rusakov.
painting into the opus of the artist's heritage, giving it a reasonable name.
Keywords: Eurasianism; orientalism; Oriental art; the foundations of orientalism in Russia and the Southern Urals; orientalism in different styles and periods; examination of a painting; attribution and interpretation of a work; author's style; catalogue of the author's works by N.A. Rusakov.
Трифонова Галина Семеновна
канд. истор. наук, доцент, Южно-Уральский государственный институт искусств имени П.И. Чайковского,
факультет изобразительного искусства, член Союза художников России, член Общероссийской общественной организации «Ассоциация искусствоведов»
E-mail: trifonovagalina@rambler.ru
факультет изобразительного искусства, член Союза художников России, член Общероссийской общественной организации «Ассоциация искусствоведов»
E-mail: trifonovagalina@rambler.ru
ОРИЕНТАЛИЗМ В ТВОРЧЕСТВЕ НИКОЛАЯ РУСАКОВА (1888–1941).
НЕИЗВЕСТНАЯ КАРТИНА ИНДИЙСКОГО ЦИКЛА (ПО ВПЕЧАТЛЕНИЯМ ПЕРВОГО ПУТЕШЕСТВИЯ НА ВОСТОК):
ВОПРОСЫ АТРИБУЦИИ И ИНТЕРПРЕТАЦИИ
НЕИЗВЕСТНАЯ КАРТИНА ИНДИЙСКОГО ЦИКЛА (ПО ВПЕЧАТЛЕНИЯМ ПЕРВОГО ПУТЕШЕСТВИЯ НА ВОСТОК):
ВОПРОСЫ АТРИБУЦИИ И ИНТЕРПРЕТАЦИИ
В статье автор продолжает разрабатывать проблему ориентализма как мировоззрения и мирочувствования в мировой художественной практике, сфокусировав ее на локальном пространстве Южного Урала. Объектом анализа проявлений ориентализма в искусстве региона становится недавно появившаяся в обороте коллекционирования картина на восточный сюжет с легендой об авторстве нашего земляка Н.А. Русакова. Привлекая к исследованию труды зарубежных и отечественных ученых, ранее опубликованные статьи о традиции ориентализма, прежде всего о творчестве южноуральских художников и особенно Н.А. Русакова на темы Востока, автор публикует результаты научно-художественной экспертизы картины русского советского ориенталиста, южноуральца Николая Русакова, доказав его авторство и включив неизвестную до сего времени картину в опус художественного наследия художника, дав ей обоснованное наименование.
Ключевые слова: евразийство; ориентализм; искусство Востока; ориентализм в разных стилях и периодах; экспертиза живописного произведения; атрибуция и интерпретация произведения; авторский стиль; каталог авторских произведений Н.А. Русакова.
Ключевые слова: евразийство; ориентализм; искусство Востока; ориентализм в разных стилях и периодах; экспертиза живописного произведения; атрибуция и интерпретация произведения; авторский стиль; каталог авторских произведений Н.А. Русакова.
О мирочувствовании и умонастроении ориентализма
Современное мировоззрение, базирующееся в осознании общего развития на результатах исследований его векторных направлений, отчетливо проявляет стремление укрепиться в неких доминантах общечеловеческих ценностей, не потеряв за ними территориальных, национальных, исторических, культурных и художественных особенностей развития, испытывает потребность охватить и осмыслить культуру и искусство народов прошлого и современности и на этой основе провидеть будущее.
Безусловно, на этом пути не могут быть проигнорированы континентальные бытийно-духовные связи, наполняющие и обогащающие пространство жизни, культуру и искусство и в целом бытие человечества.
Среди типов культур и создаваемых ими творческих моделей, начиная с античности – эпохи закладки начал европеизма и европоцентризма, вырабатывается мировая доминанта, включившая в себя и противоположное инобытие культур Востока, континентально максимально приближенного к Европе (термин «Ближний Восток» имеет в европоцентризме свои корни), и в такой же степени удаленная в своем европеизме от сущности восточного как такового.
В эпоху средневековья Европа более пристально вглядывается в Средний Восток, четко разводя в теологическом параллелизме европейское христианство и культуру мусульманского Востока. На обширных континентальных пространствах Европы и Азии (совокупно – Евразии) закладываются познавательные, творческие, интеллектуальные и деятельностные модели притяжения и напряженного противостояния Евразии на осях Восток – Запад, Север – Юг, Европа – Азия. Так взаимопритяжение и борьба противоположностей, дуализм Востока и Запада внутри конгломерата Евразии превращаются в заинтересованное и ревностное сосуществование, любовь-ненависть, испытывающие трансформацию от эпохи к эпохе.
Современное мировоззрение, базирующееся в осознании общего развития на результатах исследований его векторных направлений, отчетливо проявляет стремление укрепиться в неких доминантах общечеловеческих ценностей, не потеряв за ними территориальных, национальных, исторических, культурных и художественных особенностей развития, испытывает потребность охватить и осмыслить культуру и искусство народов прошлого и современности и на этой основе провидеть будущее.
Безусловно, на этом пути не могут быть проигнорированы континентальные бытийно-духовные связи, наполняющие и обогащающие пространство жизни, культуру и искусство и в целом бытие человечества.
Среди типов культур и создаваемых ими творческих моделей, начиная с античности – эпохи закладки начал европеизма и европоцентризма, вырабатывается мировая доминанта, включившая в себя и противоположное инобытие культур Востока, континентально максимально приближенного к Европе (термин «Ближний Восток» имеет в европоцентризме свои корни), и в такой же степени удаленная в своем европеизме от сущности восточного как такового.
В эпоху средневековья Европа более пристально вглядывается в Средний Восток, четко разводя в теологическом параллелизме европейское христианство и культуру мусульманского Востока. На обширных континентальных пространствах Европы и Азии (совокупно – Евразии) закладываются познавательные, творческие, интеллектуальные и деятельностные модели притяжения и напряженного противостояния Евразии на осях Восток – Запад, Север – Юг, Европа – Азия. Так взаимопритяжение и борьба противоположностей, дуализм Востока и Запада внутри конгломерата Евразии превращаются в заинтересованное и ревностное сосуществование, любовь-ненависть, испытывающие трансформацию от эпохи к эпохе.
Н.А. Русаков. Танец. Фрагмент. 1920-е гг. Бумага, акварель. 34,5×51,5 Собрание В.Д. Новичкова (Москва)
N.A. Rusakov. Dance. Fragment.1920s. Paper, watercolor. 34,5×51,5 Collection of V.D. Novichkov (Moscow)
Огромную заинтересованность Запада в насаждении своей политики – своего рода европейский и американский колониализм на Востоке – осмысливает в своих трудах американский ученый арабского происхождения Э.В. Саид, введший понятие «ориентализм» в западном политическом контексте начиная с издания на английском языке в 1978 г. его книги «Ориентализм. Западные концепции Востока», переведенной на русский и изданной в С.-Петербурге в 2006 г. [6].
Неколониальный характер освоения Востока русскими отмечали даже иностранные мыслители (К. Маркс), что углубилось в советское время: народы Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии и Закавказья, Южного Урала стали населением одной страны – СССР.
В России ориентализм существует не только как система взаимоотношений с Востоком: в особенной степени умонастроение ориентализма выражается в интересе к философии, духовным основам, культуре и искусству Востока. Этот интерес проявлялся на каждом историческом этапе.
Ориентализм в Европе и Азии получает развитие в эпоху Просвещения в XVIII в. Характер восточного человека, экзотическая эстетика притягивали европейцев и русских, видевших в сказаниях и поэтических сочинениях иллюзии неограниченной свободы и питавшихся ими в течение всего XIX в. Романтики Европы и России погружались в восточный миф, ими же дополненный, и тема Востока прочно поселилась в русском искусстве ХIХ в., наиболее творчески – в романтизме, символизме, стиле модерн, в пряном искусстве русского Серебряного века.
Восток был источником творческих открытий молодых и зрелых художников-новаторов на Алтае и в Средней Азии, на Кавказе. Сформировались музейные собрания произведений советских художников различных творческих объединений и национальных художников (пример – уникальный музей, появившийся в столице Каракалпакии Нукусе благодаря археологу и художнику, музейщику и собирателю И.В. Савицкому [3], где собраны замечательные работы русских советских и национальных художников, исполненные в первой половине ХХ века).
Начиная с Серебряного века русские художники и поэты мыслили себя некими конкистадорами, смелыми, отважными путешественниками, искавшими спрятанные под пылью веков пути древних культур; мейстерзингерами, воспевавшими непознанную красоту Востока – Азии, Центральной и Южной Америки, Африки. В их числе поэт Н. Гумилев, увлеченный путешественник, создавший свои поэтические циклы о сильных и мощных народах на реке Ни - гер, об Эфиопии; К.С. Петров-Водкин, открыв - ший для русского искусства черный континент; А.А. Рубцов, не вернувшийся из академической пенсионерской поездки 1910-х годов в Алжир, и др.
Ориентализм как часть мировидения был неизбежностью пробуждения сознания и духа на новом этапе человеческой истории, захватил на пути постижения Востока народы и континенты – особенно Европу и Россию – и ждет глубокой интерпретации через память истории и современность и своего явления миру в полноте значений.
Обращение к данной теме на Южном Урале – непридуманная закономерность. Учитывая многообразие и богатство бытия и деятельности этносов на географической, исторической и современной карте Южного Урала, зародившаяся в умах ученых и философов идея евразийства «привязывает» ориентализм к конкретной территории: евразийство и ориентализм – глобальные определители Южного Урала.
Так, в антропологическом аспекте этих определений на Южном Урале в европейском славянском русском векторе просматривается более древний пласт, идущий от раннего средневековья кочевых племен, представителей финно-угорского и тюркского этносов, потомки которых дожили и сохранились до нашего времени и являются реальной частью народонаселения, формирующего в тесном взаимодействии друг с другом картину мира в южноуральском регионе.
Художники разных национальностей жили и работали на Южном Урале и в ХХ веке создали поистине свой вариант евразийского ориентализма. Их творчество заслуживает внимательного изучения и публикации.
Неколониальный характер освоения Востока русскими отмечали даже иностранные мыслители (К. Маркс), что углубилось в советское время: народы Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии и Закавказья, Южного Урала стали населением одной страны – СССР.
В России ориентализм существует не только как система взаимоотношений с Востоком: в особенной степени умонастроение ориентализма выражается в интересе к философии, духовным основам, культуре и искусству Востока. Этот интерес проявлялся на каждом историческом этапе.
Ориентализм в Европе и Азии получает развитие в эпоху Просвещения в XVIII в. Характер восточного человека, экзотическая эстетика притягивали европейцев и русских, видевших в сказаниях и поэтических сочинениях иллюзии неограниченной свободы и питавшихся ими в течение всего XIX в. Романтики Европы и России погружались в восточный миф, ими же дополненный, и тема Востока прочно поселилась в русском искусстве ХIХ в., наиболее творчески – в романтизме, символизме, стиле модерн, в пряном искусстве русского Серебряного века.
Восток был источником творческих открытий молодых и зрелых художников-новаторов на Алтае и в Средней Азии, на Кавказе. Сформировались музейные собрания произведений советских художников различных творческих объединений и национальных художников (пример – уникальный музей, появившийся в столице Каракалпакии Нукусе благодаря археологу и художнику, музейщику и собирателю И.В. Савицкому [3], где собраны замечательные работы русских советских и национальных художников, исполненные в первой половине ХХ века).
Начиная с Серебряного века русские художники и поэты мыслили себя некими конкистадорами, смелыми, отважными путешественниками, искавшими спрятанные под пылью веков пути древних культур; мейстерзингерами, воспевавшими непознанную красоту Востока – Азии, Центральной и Южной Америки, Африки. В их числе поэт Н. Гумилев, увлеченный путешественник, создавший свои поэтические циклы о сильных и мощных народах на реке Ни - гер, об Эфиопии; К.С. Петров-Водкин, открыв - ший для русского искусства черный континент; А.А. Рубцов, не вернувшийся из академической пенсионерской поездки 1910-х годов в Алжир, и др.
Ориентализм как часть мировидения был неизбежностью пробуждения сознания и духа на новом этапе человеческой истории, захватил на пути постижения Востока народы и континенты – особенно Европу и Россию – и ждет глубокой интерпретации через память истории и современность и своего явления миру в полноте значений.
Обращение к данной теме на Южном Урале – непридуманная закономерность. Учитывая многообразие и богатство бытия и деятельности этносов на географической, исторической и современной карте Южного Урала, зародившаяся в умах ученых и философов идея евразийства «привязывает» ориентализм к конкретной территории: евразийство и ориентализм – глобальные определители Южного Урала.
Так, в антропологическом аспекте этих определений на Южном Урале в европейском славянском русском векторе просматривается более древний пласт, идущий от раннего средневековья кочевых племен, представителей финно-угорского и тюркского этносов, потомки которых дожили и сохранились до нашего времени и являются реальной частью народонаселения, формирующего в тесном взаимодействии друг с другом картину мира в южноуральском регионе.
Художники разных национальностей жили и работали на Южном Урале и в ХХ веке создали поистине свой вариант евразийского ориентализма. Их творчество заслуживает внимательного изучения и публикации.
Речь идет о художнике-живописце Николае Афанасьевиче Русакове (1888–1941), известном по выставкам и публикациям начиная с 1970-х годов.
Недавно благодаря челябинскому историку и архивисту Н.А. Антипину в местной газете за 1913 год «Голос Приуралья» было обнаружено сообщение о первой персональной выставке художника в Челябинске. Эта была выставка двадцатипятилетнего молодого художника Николая Русакова в Народном доме в 1913 г. Насколько известно сегодня, это была первая художественная выставка в истории Челябинска и первая в творческой судьбе Н.А. Русакова, устроенная им на родине после окончания живописного отделения Казанской художественной школы (ведущий педагог Н.И. Фешин) перед поступлением в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.
Сегодня известно около 20 выставок – персональных и с участием произведений Н.А. Русакова – в Казани, Москве, Челябинске. Библиография о творчестве Н.А. Русакова насчитывает более 100 публикаций различных жанров (популярных, научных статей, каталогов, интернет-ресурсов); в 2004 г. в Челябинске издана маленьким тиражом книга о творчестве художника. Исследователи не устают открывать новые и новые темы в его творчестве. В последние десятилетия автор этого текста подготовил более тридцати публикаций о новых открытиях в творчестве Н.А. Русакова, в том числе об ориентализме в его творчестве.
Предлагаемая для данной статьи неизвестная до сих пор в творчестве художника картина на восточный сюжет, обнаружившаяся у коллекционера Г. Чекуришвили в Новосибирске, доказывает, что не просто экзотика Востока притягивала уральского художника в молодости, когда он, по нашему убеждению, совершил два путешествия (сначала через Атлантический, Индийский и Тихий океаны в 1915 г., а затем по континентальной Азии караванным путем в начале 1920-х гг.) [18]. Следствием этих путешествий стали серии акварелей, путевые альбомы, большие станковые акварели и, наконец, картины, исполненные маслом на холсте в 1917–1920-е годы.
Недавно благодаря челябинскому историку и архивисту Н.А. Антипину в местной газете за 1913 год «Голос Приуралья» было обнаружено сообщение о первой персональной выставке художника в Челябинске. Эта была выставка двадцатипятилетнего молодого художника Николая Русакова в Народном доме в 1913 г. Насколько известно сегодня, это была первая художественная выставка в истории Челябинска и первая в творческой судьбе Н.А. Русакова, устроенная им на родине после окончания живописного отделения Казанской художественной школы (ведущий педагог Н.И. Фешин) перед поступлением в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.
Сегодня известно около 20 выставок – персональных и с участием произведений Н.А. Русакова – в Казани, Москве, Челябинске. Библиография о творчестве Н.А. Русакова насчитывает более 100 публикаций различных жанров (популярных, научных статей, каталогов, интернет-ресурсов); в 2004 г. в Челябинске издана маленьким тиражом книга о творчестве художника. Исследователи не устают открывать новые и новые темы в его творчестве. В последние десятилетия автор этого текста подготовил более тридцати публикаций о новых открытиях в творчестве Н.А. Русакова, в том числе об ориентализме в его творчестве.
Предлагаемая для данной статьи неизвестная до сих пор в творчестве художника картина на восточный сюжет, обнаружившаяся у коллекционера Г. Чекуришвили в Новосибирске, доказывает, что не просто экзотика Востока притягивала уральского художника в молодости, когда он, по нашему убеждению, совершил два путешествия (сначала через Атлантический, Индийский и Тихий океаны в 1915 г., а затем по континентальной Азии караванным путем в начале 1920-х гг.) [18]. Следствием этих путешествий стали серии акварелей, путевые альбомы, большие станковые акварели и, наконец, картины, исполненные маслом на холсте в 1917–1920-е годы.
Н.А. Русаков. 28 мая 1935. Челябинск.
Фото В.И. Тишечкина.
Фото В.И. Тишечкина.
N.A. Rusakov. May 28, 1935. Chelyabinsk Photo by V.I. Tishechkin
Творчество Русакова в духе ориентализма происходило в атмосфере всеобщего увлечения Востоком – восточной философией и мистическими провидениями, архитектурой, искусством иного бытия, таившего более древние знания о мире, чем те, которыми владела европейская цивилизация, достраивающая эти знания рациональным, а не глубинным универсальным слиянием доисторической памяти, фантазии, чувственно-образных начал и гениальной интуиции: «Уроженец города, ставшего пионером сталинской индустриализации, "Зауральским Чикаго", он полюбил красочный и умиротворенный мир мусульман – как антипод тому шуму и грохоту, с которым XX век разбил привычный уклад жизни России и убил его самого» [4].
Художники – открыватели миров (П. Гоген, Н. Гончарова и другие русские мастера авангарда) – писали о том, что Запад прогнил, а новая заря жизни и искусства загорается на Востоке. Это миссионерское ожидание обновления жизни и искусства с Востока накануне ХХ века было всеобщим предчувствием утверждения нового светлого будущего – весны человечества (В. Маяковский). Вот почему живопись Н.А. Русакова 1910–1920-х, затем 1930-х годов горит такими чистыми яркими красками и излучает энергию творчества и красоты самого искусства живописи.
В биографии художника ориентализм (от лат. оriens, orientis – дословно «восходящее солнце») означает Восток как поэтическое выражение дальних стран, грез и экзотики, многие столетия притягивавшее европейцев [2, с. 508].
Данная статья является первой публикацией неизвестного дотоле произведения живописи Н.А. Русакова узнаваемого «русаковского стиля».
Композиция строится на четырех персонажах в национальных одеждах жителей Индии, запечатлевает сцену ритуального танца танцовщицы в сопровождении музыканта, играющего на струнном национальном инструменте, торговки фруктами и фигуры мужчины в центре. Густая тень от деревьев на берегу во время вечернего заката, освещающего вдали кораблик под парусом, – в треугольнике, образованном переплетением ветвей прибрежных деревьев. Яркий световой удар солнечного луча на парусе.
Художники – открыватели миров (П. Гоген, Н. Гончарова и другие русские мастера авангарда) – писали о том, что Запад прогнил, а новая заря жизни и искусства загорается на Востоке. Это миссионерское ожидание обновления жизни и искусства с Востока накануне ХХ века было всеобщим предчувствием утверждения нового светлого будущего – весны человечества (В. Маяковский). Вот почему живопись Н.А. Русакова 1910–1920-х, затем 1930-х годов горит такими чистыми яркими красками и излучает энергию творчества и красоты самого искусства живописи.
В биографии художника ориентализм (от лат. оriens, orientis – дословно «восходящее солнце») означает Восток как поэтическое выражение дальних стран, грез и экзотики, многие столетия притягивавшее европейцев [2, с. 508].
Данная статья является первой публикацией неизвестного дотоле произведения живописи Н.А. Русакова узнаваемого «русаковского стиля».
Композиция строится на четырех персонажах в национальных одеждах жителей Индии, запечатлевает сцену ритуального танца танцовщицы в сопровождении музыканта, играющего на струнном национальном инструменте, торговки фруктами и фигуры мужчины в центре. Густая тень от деревьев на берегу во время вечернего заката, освещающего вдали кораблик под парусом, – в треугольнике, образованном переплетением ветвей прибрежных деревьев. Яркий световой удар солнечного луча на парусе.
Для доказательства органичности сюжета и стиля письма Н.А. Русакова приведем список других его произведений, пересекающихся тематически (учитывая иконографию сюжета), композиционно, колористически с картинами и акварелями, написанными им во второй половине 1910 – начале 1920-х гг.:
1. Индия. Провинция Мадура. Очарователи змей. 1915–1916(?). Бумага, акварель. 26,2×32,5. Собрание семьи художника (Москва).
2. Ночь. Индия. Бенгалия. Рассказчик. 1910- е. Холст, масло. 75,5×101. Челябинский государственный музей изобразительных искусств.
3. Индия. Змеиный праздник. 1916. Бумага, акварель, бронза. 58×71. Собрание В.Д. Новичкова (Москва).
4. Ноа Ноа. Эскиз к одноименной картине. 1916–1917. Бумага, акварель, белила. 26,5×20,3. Собрание семьи художника.
5. Индия. 1910-е гг. Бумага, темпера. 48,5×54. Собрание семьи художника (Москва).
6. Индия. Утро праздника в деревне. 1920-е. Холст, масло. 51×39. Собрание семьи художника (Москва).
7. Индия. Гадалка из Кашмирской долины. 1924. Холст, масло. 65×51. Собрание семьи художника (Москва).
8. Танец. 1920-е. Бумага, акварель. 34,5×51,5. Собрание В.Д. Новичкова (Москва).
Интересно отметить, что 3-й ориенталистский этап творчества Русакова связан с Уральским Востоком, который он нашел недалеко от Челябинска в ареалах исторического проживания и кочевья башкирских племен Южного Урала [15]. Портреты башкирок, пейзаж с башкирским пастушком-кураистом среди стада овец и березовых лесов предгорий – настоящие шедевры русского художника-ориенталиста, где сплетаются и проникают друг в друга черты венециановского любования человеком и природой и кружевная мелодия цветового решения с включением элементов современного построения формы от Сезанна и кубофутуристов до русских символистов.
Документ об экспертизе данного произведения, созданный автором по просьбе коллекционера Г.З. Чекуришвили, доказывает справедливость суждений о неизвестной картине Н.А. Русакова, появившейся совсем недавно на нашем горизонте из Новосибирска. Никоновым и другими известными художниками, писателями и поэтами и состоявшему с некоторыми из них в переписке (среди них И. Северянин, В. Маяковский) после возвращения в Челябинск по окончании учебы.
В период подготовки к написанию дипломной картины молодой художник предпринял поездку на Восток (1915–1916 гг.) по морю; позже, в 1920-е годы, – вторую поездку караванным путем (документальные доказательства пока не обнаружены, т.к. в 1941 г. художник Н.А. Русаков был репрессирован: арестован и расстрелян, в 1957 реабилитирован посмертно). Но есть мощное опосредованное подтверждение этому факту – путевые альбомы и созданные сразу в ближайшие годы после путешествия композиционные акварели, картины, путевые альбомы «Колониальный Восток наших дней» 1924–1926 гг., «Средняя Азия» и живописные произведения Н. Русакова. Другое свидетельство – работы художников-студентов МУЖВЗ 1910-х годов, созданные на тех же маршрутах по Востоку: обязательные зарубежные поездки как творческая практика были в программе обучения живописцев. Восток в эти годы был предпочтительнее для выбора и с точки зрения новой эстетики и художественной практики, а также еще и потому, что в Европе шла Первая мировая война.
Произведения Н. Русакова, исполненные в 1910-е и 1920-е гг., стилистически существенно разнятся между собой, хотя между пластиче
1. Индия. Провинция Мадура. Очарователи змей. 1915–1916(?). Бумага, акварель. 26,2×32,5. Собрание семьи художника (Москва).
2. Ночь. Индия. Бенгалия. Рассказчик. 1910- е. Холст, масло. 75,5×101. Челябинский государственный музей изобразительных искусств.
3. Индия. Змеиный праздник. 1916. Бумага, акварель, бронза. 58×71. Собрание В.Д. Новичкова (Москва).
4. Ноа Ноа. Эскиз к одноименной картине. 1916–1917. Бумага, акварель, белила. 26,5×20,3. Собрание семьи художника.
5. Индия. 1910-е гг. Бумага, темпера. 48,5×54. Собрание семьи художника (Москва).
6. Индия. Утро праздника в деревне. 1920-е. Холст, масло. 51×39. Собрание семьи художника (Москва).
7. Индия. Гадалка из Кашмирской долины. 1924. Холст, масло. 65×51. Собрание семьи художника (Москва).
8. Танец. 1920-е. Бумага, акварель. 34,5×51,5. Собрание В.Д. Новичкова (Москва).
Интересно отметить, что 3-й ориенталистский этап творчества Русакова связан с Уральским Востоком, который он нашел недалеко от Челябинска в ареалах исторического проживания и кочевья башкирских племен Южного Урала [15]. Портреты башкирок, пейзаж с башкирским пастушком-кураистом среди стада овец и березовых лесов предгорий – настоящие шедевры русского художника-ориенталиста, где сплетаются и проникают друг в друга черты венециановского любования человеком и природой и кружевная мелодия цветового решения с включением элементов современного построения формы от Сезанна и кубофутуристов до русских символистов.
Документ об экспертизе данного произведения, созданный автором по просьбе коллекционера Г.З. Чекуришвили, доказывает справедливость суждений о неизвестной картине Н.А. Русакова, появившейся совсем недавно на нашем горизонте из Новосибирска. Никоновым и другими известными художниками, писателями и поэтами и состоявшему с некоторыми из них в переписке (среди них И. Северянин, В. Маяковский) после возвращения в Челябинск по окончании учебы.
В период подготовки к написанию дипломной картины молодой художник предпринял поездку на Восток (1915–1916 гг.) по морю; позже, в 1920-е годы, – вторую поездку караванным путем (документальные доказательства пока не обнаружены, т.к. в 1941 г. художник Н.А. Русаков был репрессирован: арестован и расстрелян, в 1957 реабилитирован посмертно). Но есть мощное опосредованное подтверждение этому факту – путевые альбомы и созданные сразу в ближайшие годы после путешествия композиционные акварели, картины, путевые альбомы «Колониальный Восток наших дней» 1924–1926 гг., «Средняя Азия» и живописные произведения Н. Русакова. Другое свидетельство – работы художников-студентов МУЖВЗ 1910-х годов, созданные на тех же маршрутах по Востоку: обязательные зарубежные поездки как творческая практика были в программе обучения живописцев. Восток в эти годы был предпочтительнее для выбора и с точки зрения новой эстетики и художественной практики, а также еще и потому, что в Европе шла Первая мировая война.
Произведения Н. Русакова, исполненные в 1910-е и 1920-е гг., стилистически существенно разнятся между собой, хотя между пластиче
ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
искусствоведа Г.С. Трифоновой
о неизвестной картине Н.А. Русакова (1888–1941)
22 января 2022 года г. Челябинск
Для проведения искусствоведческой экспертизы эксперту предложено произведение, по легенде созданное Н.А. Русаковым.
Исходные данные для проведения экспертизы:
искусствоведа Г.С. Трифоновой
о неизвестной картине Н.А. Русакова (1888–1941)
22 января 2022 года г. Челябинск
Для проведения искусствоведческой экспертизы эксперту предложено произведение, по легенде созданное Н.А. Русаковым.
Исходные данные для проведения экспертизы:
1. Предъявлено авторское произведение живописи – подлинник. Картина исполнена на холсте (полотне) масляными красками, натянута на подрамник. Размер 77×65. Авторская подпись визуально не просматривается.
2. Местонахождение картины в настоящий момент. Владелец картины – Чекурашвили Гурам Ревазович, коллекционер из Новосибирска.
3. Обозначено предыдущее бытование произведения – г. Казань, семья врача Лейбова. По легенде, изложенной нынешним владельцем, жена старшего сына Н.А. Русакова И.В. Лейбова подарила эту работу своего свекра родственнику (брату?) и его жене, по профессии балерине в Казань – родной город И.В. Лейбовой.
В процессе искусствоведческой экспертизы эксперт решает следующие вопросы:
1) о подтверждении авторства произведения;
2) определение темы произведения и даты исполнения;
3) о состоянии сохранности и оценке качества реставрации;
4) определение художественной ценности произведения.
1. Определение авторства, времени создания, содержания и стилистических особенностей живописи предложенного для экспертизы произведения
Предъявленное экспертизе произведение является произведением живописи, исполнено на полотне масляными красками, размером на 77×65 см, натянуто на подрамник.
Сюжет произведения: изображена группа людей в пейзаже из густо разросшихся деревьев, в тени которых на переднем плане изображены сидящие на земле возле большой круглой глубокой чаши с крупными фруктами (гранаты?) двое: в центре – восточный мужчина в головном платке-повязке из светлой расцвеченной ткани, справа – сидящая обращенная влево к мужчине восточная женщина в полосатой одежде, в повязанном на голове платке. Из-за его фигуры, немного в глубине, в несколько меньшем масштабе, виден профиль мужчины в синей головной повязке, также сидящего на земле, играющего на струнном музыкальном инструменте. Он обращен к фигуре танцующей перед ним женщины, изображенной слева на втором плане в глубине композиции.
Сцена запечатлена среди южной природы, в глубокой тени, краски приглушены. В треугольнике, образованном ветвями деревьев вдалеке на заднем плане, на глади моря, изображен маленький корабль-яхта с ярко освещенным лучами садящегося на закате солнца парусом. Этот романтический мотив звучит резким контрастом загадочной южной природе переднего плана – по масштабу, свету и колориту.
Определение авторства
По изобразительности и авторскому стилю это произведение, несомненно, принадлежит живописцу Николаю Афанасьевичу Русакову (1888–1941), челябинскому живописцу, прошедшему прекрасную школу у русского живописца-импрессиониста Н.И. Фешина в Казанской художественной школе и у К.А. Коровина – в МУЖВЗ, дружившему с А.М. Родченко, Н.М. Никоновым и другими известными художниками, писателями и поэтами и состоявшему с некоторыми из них в переписке (среди них И. Северянин, В. Маяковский) после возвращения в Челябинск по окончании учебы.
В период подготовки к написанию дипломной картины молодой художник предпринял поездку на Восток (1915–1916 гг.) по морю; позже, в 1920-е годы, – вторую поездку караванным путем (документальные доказательства пока не обнаружены, т.к. в 1941 г. художник Н.А. Русаков был репрессирован: арестован и расстрелян, в 1957 реабилитирован посмертно). Но есть мощное опосредованное подтверждение этому факту – путевые альбомы и созданные сразу в ближайшие годы после путешествия композиционные акварели, картины, путевые альбомы «Колониальный Восток наших дней» 1924–1926 гг., «Средняя Азия» и живописные произведения Н. Русакова. Другое свидетельство – работы художников-студентов МУЖВЗ 1910-х годов, созданные на тех же маршрутах по Востоку: обязательные зарубежные поездки как творческая практика были в программе обучения живописцев. Восток в эти годы был предпочтительнее для выбора и с точки зрения новой эстетики и художественной практики, а также еще и потому, что в Европе шла Первая мировая война.
Произведения Н. Русакова, исполненные в 1910-е и 1920-е гг., стилистически существенно разнятся между собой, хотя между пластическими и эстетическими принципами модерна, ар-деко, импрессионизма, конструктивизма, неопримитивизма и др. направлений, развивавшихся в названный период, не было враждебных противоречий, и их искания не были чужды молодому южноуральцу.
Определение авторского стиля в произведении
Предложенное для экспертизы произведение очевидно написано на рубеже 1910–1920-х гг. В композиции, в колористическом строе, изобразительном языке, в сюжете четко просматривается связь с европейским и отечественным искусством второй половины 1910-х годов. После возвращения художника из первого путешествия на Восток характер изображенных персонажей, композиция и живописная пластика говорят о синтезе приемов времени написания дипломной картины «Матросский бар» 1916– 1917 гг. и нарождающейся стилистики 1920-х гг. с элементами модерна и конструктивизма, повлиявшего на европейский стиль ар-деко и претворенного в молодом советском искусстве, в т.ч. в творчестве А. Родченко (пример – проекты костюмов и мебели в павильоне декоративного искусства на выставке в Париже 1925 г.).
Эти наблюдения накоплены исследователем Г.С. Трифоновой – экспертом данной картины. Они опубликованы в каталогах, научных статьях в России и за рубежом [7–8; 10–18], а также в монографиях и, прежде всего, в первой монографии о творчестве художников Южного Урала, именно о Н.А. Русакове – «Николай Русаков. Жизнь и творчество. 1888–1941. "…Я смотрел зачарованным глазом"» (Челябинск, 2004) [9].
2. Местонахождение картины в настоящий момент. Владелец картины – Чекурашвили Гурам Ревазович, коллекционер из Новосибирска.
3. Обозначено предыдущее бытование произведения – г. Казань, семья врача Лейбова. По легенде, изложенной нынешним владельцем, жена старшего сына Н.А. Русакова И.В. Лейбова подарила эту работу своего свекра родственнику (брату?) и его жене, по профессии балерине в Казань – родной город И.В. Лейбовой.
В процессе искусствоведческой экспертизы эксперт решает следующие вопросы:
1) о подтверждении авторства произведения;
2) определение темы произведения и даты исполнения;
3) о состоянии сохранности и оценке качества реставрации;
4) определение художественной ценности произведения.
1. Определение авторства, времени создания, содержания и стилистических особенностей живописи предложенного для экспертизы произведения
Предъявленное экспертизе произведение является произведением живописи, исполнено на полотне масляными красками, размером на 77×65 см, натянуто на подрамник.
Сюжет произведения: изображена группа людей в пейзаже из густо разросшихся деревьев, в тени которых на переднем плане изображены сидящие на земле возле большой круглой глубокой чаши с крупными фруктами (гранаты?) двое: в центре – восточный мужчина в головном платке-повязке из светлой расцвеченной ткани, справа – сидящая обращенная влево к мужчине восточная женщина в полосатой одежде, в повязанном на голове платке. Из-за его фигуры, немного в глубине, в несколько меньшем масштабе, виден профиль мужчины в синей головной повязке, также сидящего на земле, играющего на струнном музыкальном инструменте. Он обращен к фигуре танцующей перед ним женщины, изображенной слева на втором плане в глубине композиции.
Сцена запечатлена среди южной природы, в глубокой тени, краски приглушены. В треугольнике, образованном ветвями деревьев вдалеке на заднем плане, на глади моря, изображен маленький корабль-яхта с ярко освещенным лучами садящегося на закате солнца парусом. Этот романтический мотив звучит резким контрастом загадочной южной природе переднего плана – по масштабу, свету и колориту.
Определение авторства
По изобразительности и авторскому стилю это произведение, несомненно, принадлежит живописцу Николаю Афанасьевичу Русакову (1888–1941), челябинскому живописцу, прошедшему прекрасную школу у русского живописца-импрессиониста Н.И. Фешина в Казанской художественной школе и у К.А. Коровина – в МУЖВЗ, дружившему с А.М. Родченко, Н.М. Никоновым и другими известными художниками, писателями и поэтами и состоявшему с некоторыми из них в переписке (среди них И. Северянин, В. Маяковский) после возвращения в Челябинск по окончании учебы.
В период подготовки к написанию дипломной картины молодой художник предпринял поездку на Восток (1915–1916 гг.) по морю; позже, в 1920-е годы, – вторую поездку караванным путем (документальные доказательства пока не обнаружены, т.к. в 1941 г. художник Н.А. Русаков был репрессирован: арестован и расстрелян, в 1957 реабилитирован посмертно). Но есть мощное опосредованное подтверждение этому факту – путевые альбомы и созданные сразу в ближайшие годы после путешествия композиционные акварели, картины, путевые альбомы «Колониальный Восток наших дней» 1924–1926 гг., «Средняя Азия» и живописные произведения Н. Русакова. Другое свидетельство – работы художников-студентов МУЖВЗ 1910-х годов, созданные на тех же маршрутах по Востоку: обязательные зарубежные поездки как творческая практика были в программе обучения живописцев. Восток в эти годы был предпочтительнее для выбора и с точки зрения новой эстетики и художественной практики, а также еще и потому, что в Европе шла Первая мировая война.
Произведения Н. Русакова, исполненные в 1910-е и 1920-е гг., стилистически существенно разнятся между собой, хотя между пластическими и эстетическими принципами модерна, ар-деко, импрессионизма, конструктивизма, неопримитивизма и др. направлений, развивавшихся в названный период, не было враждебных противоречий, и их искания не были чужды молодому южноуральцу.
Определение авторского стиля в произведении
Предложенное для экспертизы произведение очевидно написано на рубеже 1910–1920-х гг. В композиции, в колористическом строе, изобразительном языке, в сюжете четко просматривается связь с европейским и отечественным искусством второй половины 1910-х годов. После возвращения художника из первого путешествия на Восток характер изображенных персонажей, композиция и живописная пластика говорят о синтезе приемов времени написания дипломной картины «Матросский бар» 1916– 1917 гг. и нарождающейся стилистики 1920-х гг. с элементами модерна и конструктивизма, повлиявшего на европейский стиль ар-деко и претворенного в молодом советском искусстве, в т.ч. в творчестве А. Родченко (пример – проекты костюмов и мебели в павильоне декоративного искусства на выставке в Париже 1925 г.).
Эти наблюдения накоплены исследователем Г.С. Трифоновой – экспертом данной картины. Они опубликованы в каталогах, научных статьях в России и за рубежом [7–8; 10–18], а также в монографиях и, прежде всего, в первой монографии о творчестве художников Южного Урала, именно о Н.А. Русакове – «Николай Русаков. Жизнь и творчество. 1888–1941. "…Я смотрел зачарованным глазом"» (Челябинск, 2004) [9].
Н.А. Русаков. Танец. 1920-е гг. Бумага, акварель. 34,5×51,5 Собрание В.Д. Новичкова (Москва).
N.A. Rusakov. Dance. 1920s. Paper, watercolor. 34,5×51,5 Collection of V.D. Novichkov (Moscow)
N.A. Rusakov. Dance. 1920s. Paper, watercolor. 34,5×51,5 Collection of V.D. Novichkov (Moscow)
По сюжету данное произведение перекликается с мотивом путевой акварели, надписанной Н.А. Русаковым карандашом, созданной по впечатлению от увиденной сцены в августовские дни 1915 г. в Индии, в провинции Мадура, в районе морского порта Мадурай на западном побережье полуострова Индостан во время древнего народного ритуального праздника заклинателей змей.
Рассматриваемая нами живописная работа имеет композицию, зеркально напоминающую композицию путевой акварели [9, с. 148: № 31 и № 32 – «Торговка фруктами», собрание семьи художника, г. Москва; № 28 – «Индия. Змеиный праздник», 1916, собрание В.Д. Новичкова, Москва [1]).
Авторские подписи и надписи, которыми Н.А. Русаков, как правило, сопровождал свои произведения – графические и живописные, не сохранены на холсте (или находятся под записью).
В заключение данной проведенной экспертизы можно предложить название впервые публикуемого произведения данного художника, исходя из сформировавшихся представлений о его творчестве и исследования иконографии сюжета данной картины и по аналогии с вышеназванными произведениями подобных сюжетов: «Порт Мадурай. Индийские впечатления».
Датировка: конец 1910 – начало 1920-х гг.
Место написания картины: Челябинск.
Происхождение
По легенде, достроенной нами по именам действующих лиц, картина была подарена из семьи художника после его смерти в Казань невесткой Н. А. Русакова, женой его сына Олега Николаевича Русакова, архитектора, Ириной Васильевной Лейбовой, также архитектором по профессии, ее казанским родственникам (происходит из семьи известного в Казани врача по фамилии Лейбов).
2. Состояние произведения
Очевидно, картина была подвержена реставрационному вмешательству, т.к. по своему состоянию нуждалась в расчистке, укреплении красочного слоя и др. мероприятиях по обеспечению сохранности произведения. Холст и живописный слой несет память о свертывании в рулон – просматриваются горизонтальные деформации. Оборот холста явно истончен и выбелен применением веществ-растворителей. Реставрация должна была пойти дальше, т.к. с оборота видно, что основа нуждается в закреплении – дублировании на новый холст. С лицевой и оборотной сторон живописного произведения просматриваются типичные для сохранившихся живописных произведений Н.А. Русакова изменения и деформации: следы проводимых процессов расслаивания, очищения красочного слоя, следы наслоения нового живописного слоя нового произведения, написанного на уже существовавшем произведении, поверх живописи (которое трудно определить без рентгено-технологического исследования). В результате активных действий реставратора с живописной поверхностью и с оборотом следы надписей и подписей невооруженным глазом не просматриваются, вероятнее всего, они в этом процессе были утрачены или намеренно убраны (?)
Все это является подтверждением типичных черт художественной практики трудного для искусства исторического времени. Так же отчетливо видно по материалам написания картин и их состоянию в творческом наследии Н.А. Русакова, что картины писались не на прочных свежих холстах: для этой цели основой для живописи в творчестве Н.А. Русакова часто служили различные подручные ткани (использованные простыни, вышитые скатерти и т.д.). Ясно, что в период революции, Гражданской войны и в 1920-е годы с художественными материалами был большой дефицит
Рассматриваемая нами живописная работа имеет композицию, зеркально напоминающую композицию путевой акварели [9, с. 148: № 31 и № 32 – «Торговка фруктами», собрание семьи художника, г. Москва; № 28 – «Индия. Змеиный праздник», 1916, собрание В.Д. Новичкова, Москва [1]).
Авторские подписи и надписи, которыми Н.А. Русаков, как правило, сопровождал свои произведения – графические и живописные, не сохранены на холсте (или находятся под записью).
В заключение данной проведенной экспертизы можно предложить название впервые публикуемого произведения данного художника, исходя из сформировавшихся представлений о его творчестве и исследования иконографии сюжета данной картины и по аналогии с вышеназванными произведениями подобных сюжетов: «Порт Мадурай. Индийские впечатления».
Датировка: конец 1910 – начало 1920-х гг.
Место написания картины: Челябинск.
Происхождение
По легенде, достроенной нами по именам действующих лиц, картина была подарена из семьи художника после его смерти в Казань невесткой Н. А. Русакова, женой его сына Олега Николаевича Русакова, архитектора, Ириной Васильевной Лейбовой, также архитектором по профессии, ее казанским родственникам (происходит из семьи известного в Казани врача по фамилии Лейбов).
2. Состояние произведения
Очевидно, картина была подвержена реставрационному вмешательству, т.к. по своему состоянию нуждалась в расчистке, укреплении красочного слоя и др. мероприятиях по обеспечению сохранности произведения. Холст и живописный слой несет память о свертывании в рулон – просматриваются горизонтальные деформации. Оборот холста явно истончен и выбелен применением веществ-растворителей. Реставрация должна была пойти дальше, т.к. с оборота видно, что основа нуждается в закреплении – дублировании на новый холст. С лицевой и оборотной сторон живописного произведения просматриваются типичные для сохранившихся живописных произведений Н.А. Русакова изменения и деформации: следы проводимых процессов расслаивания, очищения красочного слоя, следы наслоения нового живописного слоя нового произведения, написанного на уже существовавшем произведении, поверх живописи (которое трудно определить без рентгено-технологического исследования). В результате активных действий реставратора с живописной поверхностью и с оборотом следы надписей и подписей невооруженным глазом не просматриваются, вероятнее всего, они в этом процессе были утрачены или намеренно убраны (?)
Все это является подтверждением типичных черт художественной практики трудного для искусства исторического времени. Так же отчетливо видно по материалам написания картин и их состоянию в творческом наследии Н.А. Русакова, что картины писались не на прочных свежих холстах: для этой цели основой для живописи в творчестве Н.А. Русакова часто служили различные подручные ткани (использованные простыни, вышитые скатерти и т.д.). Ясно, что в период революции, Гражданской войны и в 1920-е годы с художественными материалами был большой дефицит
3. Выводы
1. Евразийство и ориентализм – глобальные определители Южного Урала в прошлом, настоящем и будущем.
2. Среди художников Южного Урала, одного из мощных полюсов Евразии, – Николай Афанасьевич Русаков (1888–1941), южноуральский живописец, ярко и уникально реализовал в своем творчестве направление ориентализма с его евразийскими образами.
3. В творчестве Н.А. Русакова присутствуют три этапа ориентализма:
• 1910-е – знакомство с Востоком и погружение в его образы. Морское путешествие на Восток из МУЖВЗ во время написания дипломной картины. Тема: «Я смотрел зачарованным глазом».
• 1920-е. Путешествие караванным путем в Центральную Азию в первой половине 1920-х. Тема: «Колониальный Восток наших дней».
• 1930-е. Евразийский Восток на Южном Урале. Тема: «Отсюда виден весь Урал».
1. Евразийство и ориентализм – глобальные определители Южного Урала в прошлом, настоящем и будущем.
2. Среди художников Южного Урала, одного из мощных полюсов Евразии, – Николай Афанасьевич Русаков (1888–1941), южноуральский живописец, ярко и уникально реализовал в своем творчестве направление ориентализма с его евразийскими образами.
3. В творчестве Н.А. Русакова присутствуют три этапа ориентализма:
• 1910-е – знакомство с Востоком и погружение в его образы. Морское путешествие на Восток из МУЖВЗ во время написания дипломной картины. Тема: «Я смотрел зачарованным глазом».
• 1920-е. Путешествие караванным путем в Центральную Азию в первой половине 1920-х. Тема: «Колониальный Восток наших дней».
• 1930-е. Евразийский Восток на Южном Урале. Тема: «Отсюда виден весь Урал».
4. Атрибуция и интерпретация неизвестной картины Н.А. Русакова
В результате визуальной искусствоведческой художественно-исторической экспертизы картина обрела обоснование авторства и авторского стиля в кругу его тем и сюжетов и получила название и место в творческом наследии художника.
В результате визуальной искусствоведческой художественно-исторической научной экспертизы приходим к выводу, что перед нами оригинальное подлинное произведение, написанное живописцем Н.А. Русаковым (1888–1941), художником, принадлежащим отечественной художественной живописной школе – Казанской и Московской, активным участником художественного процесса в отечественном искусстве в один из его самых сложных, новаторских и экспериментальных периодов, чья самостоятельная разнообразная творческая деятельность проходила, кроме названных городов, на Южном Урале, в
г. Челябинске, где он явился практически одним из основоположников современной профессиональной живописи Южного Урала и одним из основателей творческого Союза художников в 1935–1936 гг. В творчестве Н.А. Русакова нашли отражение и яркое индивидуальное выражение ведущие художественные направления европейского (модернистские течения) и отечественного искусства (эксперименты 1910–1920-х, ориентализм, соцреализм в сочетании с модерном и ар-деко 1930-х гг.).
Таким образом, благодаря данной экспертизе неизвестная и не публиковавшаяся ранее картина Н.А. Русакова получила обоснование авторства, авторского почерка, стиля художника и круга характерных для его творчества тем и сюжетов, название произведения, обоснование времени создания и бытования и, в результате выводов эксперта, вводится в каталог творческого наследия художника.
Г. С. Трифонова Челябинск, 22 января – 18 апреля 2022 года.
В результате визуальной искусствоведческой художественно-исторической экспертизы картина обрела обоснование авторства и авторского стиля в кругу его тем и сюжетов и получила название и место в творческом наследии художника.
В результате визуальной искусствоведческой художественно-исторической научной экспертизы приходим к выводу, что перед нами оригинальное подлинное произведение, написанное живописцем Н.А. Русаковым (1888–1941), художником, принадлежащим отечественной художественной живописной школе – Казанской и Московской, активным участником художественного процесса в отечественном искусстве в один из его самых сложных, новаторских и экспериментальных периодов, чья самостоятельная разнообразная творческая деятельность проходила, кроме названных городов, на Южном Урале, в
г. Челябинске, где он явился практически одним из основоположников современной профессиональной живописи Южного Урала и одним из основателей творческого Союза художников в 1935–1936 гг. В творчестве Н.А. Русакова нашли отражение и яркое индивидуальное выражение ведущие художественные направления европейского (модернистские течения) и отечественного искусства (эксперименты 1910–1920-х, ориентализм, соцреализм в сочетании с модерном и ар-деко 1930-х гг.).
Таким образом, благодаря данной экспертизе неизвестная и не публиковавшаяся ранее картина Н.А. Русакова получила обоснование авторства, авторского почерка, стиля художника и круга характерных для его творчества тем и сюжетов, название произведения, обоснование времени создания и бытования и, в результате выводов эксперта, вводится в каталог творческого наследия художника.
Г. С. Трифонова Челябинск, 22 января – 18 апреля 2022 года.
Литература
1. Великий шелковый путь в социализм. Николай Русаков и Николай Третьяков: выставка из собраний ЕМИИ, ЧГМИИ, В. Новичкова, Т. Семеновой : каталог / текст В. Новичкова. – Екатеринбург, 2022. – 114 с.
2. Власов, В.Г. Новый энциклопедический словарь изобразительного искусства. В 10 т. – Санкт-Петербург : Азбука-Классика, 2007. – Т. 6. – 590 с.
3. Забытые полотна. Живопись, графика из собрания Нукусского музея : каталог выставки / вступ. ст. Э.Д. Газиева ; Государственный музей искусств Каракалпакской АССР имени И.В. Савицкого ; Государственный музей искусства народов Востока. – Москва, 1988. – 51 с.
4. Маркус, С.Дж. Челябинский ориенталист: подстреленный на взлете. К 120-летию со дня рождения художника Николая Русакова // IslamRF.ru: информационно-аналитический портал. – 11.08.2008. – URL: http:// islamrf.ru/news/culture/mosaique/3981/ (дата обращения 14.06.2022).
5. Николай Афанасьевич Русаков. 1888–1941. Живопись. Графика : каталог выставки к 100-летию со дня рождения / сост. Г. Трифонова. – Челябинск : ЧОКГ, 1989. – 40 с.
6. Саид, Э.В. Ориентализм. Западные концепции Востока. – Санкт-Петербург, 2006. – 636 с.
7. Трифонова, Г.С. Алфавит забытых имен русской культуры: Александр Рубцов – Николай Русаков // Автограф. Челябинск-Арт. – Челябинск, 2008. – № 1 (32). – С. 72–81.
8. Трифонова, Г.С. Под звездой Востока // Урал. – 1990. – № 2. – С. 171–174.
9. Трифонова, Г.С. Николай Русаков. Жизнь и творчество. 1888–1941. «Я смотрел зачарованным глазом…». – Челябинск, 2004. – 160 с.
10. Трифонова, Г.С. Новое о русском авангарде // Наука в России. – Москва, 1992. – № 4. – Июль-август. – С. 110–117.
11. Трифонова, Г.С. «…Все так цвело и трепетало…» // Государственная Третьяковская галерея. – Москва, 2008. – № 3. – С.12 – 15.
12. Трифонова, Г.С. Опыт монографического исследования творчества живописца Н.А. Русакова (1888–1941) // Традиции и новации в отечественной духовной культуре : сборник материалов Пятой Южно-Уральской межвузовской научно-практической конференции / науч. ред. Н.П. Парфентьев. – Челябинск : Изд-во ЮУрГУ, 2008. – С. 52–66.
13. Трифонова, Г.С. «Полдень шафрановый…», или Ностальгия по Востоку живописца Николая Русакова (1888–1941). К 110-летию со дня рождения // Автограф. Челябинск-Арт. – Челябинск, 1998. – № 2.– С. 56 –60.
14. Трифонова, Г.С. Творческая личность и искусство в темпоральном соизмерении. Восток в творчестве живописца Н.А. Русакова (1888–1941) // Казанская наука. – Казань, 2010. – № 10. – С. 373–376.
15. Трифонова, Г.С. Ориентализм в искусстве России и Южного Урала в ХХ веке // Вестник ЮУрГУ. Серия : социально-гуманитарные науки. – Челябинск, 2012. – № 32. – С. 91-95.
16. Трифонова, Г.С. Ориентализирующие тенденции в искусстве ХХ века на Южном Урале. К вопросу об историографии темы // Наука ЮУрГУ. Материалы 67-й научной конференции. – Челябинск : издательский центр ЮУрГУ, 2015. – С. 596–603.
17. Трифонова, Г.С. Восток в творчестве художников Южного Урала // Вопросы искусствознания ХХ – начала ХХI века : материалы научно-практ. Конференции : Алматы, 5-6 апреля 2016. – Алматы, 2016. – С. 196–203.
18. Трифонова, Г.С. Ориенталистский компонент в творчестве современных художников Южного Урала // Современное искусство Востока: Первая международная научная конференция ; Москва, 6-9 октября 2015 г. – Москва : Музей современного искусства ; Музей искусства Востока, 2016.
19. Чач, Е.А. Ориентализм в общественном и художественном сознании Серебряного века ; 07.00.02. – отечественная история : автореф. дис. … на канд. истор. наук. – Санкт-Петербург, 2012. – 26 с.
20. Частная история: искусство Челябинска ХХ века из коллекции Виктора Новичкова / [тексты: Мария Аникина и др.] – Челябинск, 2017. – 163 с.
2. Власов, В.Г. Новый энциклопедический словарь изобразительного искусства. В 10 т. – Санкт-Петербург : Азбука-Классика, 2007. – Т. 6. – 590 с.
3. Забытые полотна. Живопись, графика из собрания Нукусского музея : каталог выставки / вступ. ст. Э.Д. Газиева ; Государственный музей искусств Каракалпакской АССР имени И.В. Савицкого ; Государственный музей искусства народов Востока. – Москва, 1988. – 51 с.
4. Маркус, С.Дж. Челябинский ориенталист: подстреленный на взлете. К 120-летию со дня рождения художника Николая Русакова // IslamRF.ru: информационно-аналитический портал. – 11.08.2008. – URL: http:// islamrf.ru/news/culture/mosaique/3981/ (дата обращения 14.06.2022).
5. Николай Афанасьевич Русаков. 1888–1941. Живопись. Графика : каталог выставки к 100-летию со дня рождения / сост. Г. Трифонова. – Челябинск : ЧОКГ, 1989. – 40 с.
6. Саид, Э.В. Ориентализм. Западные концепции Востока. – Санкт-Петербург, 2006. – 636 с.
7. Трифонова, Г.С. Алфавит забытых имен русской культуры: Александр Рубцов – Николай Русаков // Автограф. Челябинск-Арт. – Челябинск, 2008. – № 1 (32). – С. 72–81.
8. Трифонова, Г.С. Под звездой Востока // Урал. – 1990. – № 2. – С. 171–174.
9. Трифонова, Г.С. Николай Русаков. Жизнь и творчество. 1888–1941. «Я смотрел зачарованным глазом…». – Челябинск, 2004. – 160 с.
10. Трифонова, Г.С. Новое о русском авангарде // Наука в России. – Москва, 1992. – № 4. – Июль-август. – С. 110–117.
11. Трифонова, Г.С. «…Все так цвело и трепетало…» // Государственная Третьяковская галерея. – Москва, 2008. – № 3. – С.12 – 15.
12. Трифонова, Г.С. Опыт монографического исследования творчества живописца Н.А. Русакова (1888–1941) // Традиции и новации в отечественной духовной культуре : сборник материалов Пятой Южно-Уральской межвузовской научно-практической конференции / науч. ред. Н.П. Парфентьев. – Челябинск : Изд-во ЮУрГУ, 2008. – С. 52–66.
13. Трифонова, Г.С. «Полдень шафрановый…», или Ностальгия по Востоку живописца Николая Русакова (1888–1941). К 110-летию со дня рождения // Автограф. Челябинск-Арт. – Челябинск, 1998. – № 2.– С. 56 –60.
14. Трифонова, Г.С. Творческая личность и искусство в темпоральном соизмерении. Восток в творчестве живописца Н.А. Русакова (1888–1941) // Казанская наука. – Казань, 2010. – № 10. – С. 373–376.
15. Трифонова, Г.С. Ориентализм в искусстве России и Южного Урала в ХХ веке // Вестник ЮУрГУ. Серия : социально-гуманитарные науки. – Челябинск, 2012. – № 32. – С. 91-95.
16. Трифонова, Г.С. Ориентализирующие тенденции в искусстве ХХ века на Южном Урале. К вопросу об историографии темы // Наука ЮУрГУ. Материалы 67-й научной конференции. – Челябинск : издательский центр ЮУрГУ, 2015. – С. 596–603.
17. Трифонова, Г.С. Восток в творчестве художников Южного Урала // Вопросы искусствознания ХХ – начала ХХI века : материалы научно-практ. Конференции : Алматы, 5-6 апреля 2016. – Алматы, 2016. – С. 196–203.
18. Трифонова, Г.С. Ориенталистский компонент в творчестве современных художников Южного Урала // Современное искусство Востока: Первая международная научная конференция ; Москва, 6-9 октября 2015 г. – Москва : Музей современного искусства ; Музей искусства Востока, 2016.
19. Чач, Е.А. Ориентализм в общественном и художественном сознании Серебряного века ; 07.00.02. – отечественная история : автореф. дис. … на канд. истор. наук. – Санкт-Петербург, 2012. – 26 с.
20. Частная история: искусство Челябинска ХХ века из коллекции Виктора Новичкова / [тексты: Мария Аникина и др.] – Челябинск, 2017. – 163 с.
References
1. Velikij shelkovy`j put` v socializm. Nikolaj Rusakov i Nikolaj Tret`yakov. Vy`stavka iz sobranij EMII, ChGMII, V. Novichkova, T. Semenovoj [The great silk road to a socialism. Nikolai Rusakov and Nikolai Tretyakov. The exhibition from the collections of the Yekaterinburg Museum of Fine Arts, Chelyabinsk State Museum of Fine Arts, V. Novichkov, T. Semenova]. Catalogue and text by V. Novichkova. Yekaterinburg, 2022, 114 p.
2.Vlasov V.G. Novy`j e`nciklopedicheskij slovar` izobrazitel`nogo iskusstva v 10-ti tomax [A new encyclopedic dictionary of visual arts in 10 vol.]. SaintPetersburg, Azbuka-Klassika, 2007, vol. 6, p. 508.
3. Zaby`ty`e polotna. Zhivopis`, grafika iz sobraniya Nukusskogo muzeya.: katalog vy`stavki [Forgotten canvases. Painting, graphics from the collection of the Nukus Museum: the exhibition's catalogue]. State Art Museum of the Karakalpak ASSR named after I.V. Savitsky; State Museum of Oriental Art. Author and compiler E.D. Gazieva. Moscow, 1988, 51 p.
4. Markus Dz. S. Chelyabinskij orientalist: podstrelyanny`j na vzlete. K 120-letiyu so dnya rozhdeniya hudozhnika Nikolaya Rusakova [Chelyabinsk orientalist: the wounded during a takeoff. To the 120th anniversary of the artist Nikolai Rusakov]. IslamRF.ru: informational and analytic portal, 11.08.2008, available at: http://islamrf.ru/news/culture/mosaique/3981/ (accessed 14.06.2022).
5. Nikolaj Afanas`evich Rusakov. 1888-1941. Zhivopis`. Grafika: katalog vy`stavki k 100-letiyu so dnya rozhdeniya [Nikolai Afanasyevich Rusakov. 1888-1941. Painting. Graphics: a catalogue of the exhibition dedicated to the 100th anniversary]. Author and compiler G. Trifonova. Chelyabinsk, ChOKG, 1989, 40 p.
6. Said E.V. Orientalizm. Zapadny`e koncepcii Vostoka [Orientalism. The western concepts of the East]. SaintPetersburg, 2006, 636 p. 7. Trifonova G.S. Alfavit zaby`ty`x imen russkoj kul`tury`: Aleksandr Rubczov – Nikolaj Rusakov [An alphabet of forgotten names of the Russian culture: Alexader Rubtsov – Nikolai Rusakov]. Avtograf Chelyabinsk-Art, 2008, no. 1 (32), pp. 72–81.
8. Trifonova G.S. Pod zvezdoj Vostoka [Under the star of the East]. Ural, 1990, no. 2, pp.171-174.
9.Trifonova G.S. Nikolaj Rusakov. Zhizn` i tvorchestvo. 1888-1941. "Ya smotrel zacharovanny`m glazom…" [Nikolai Rusakov. Life and creative work. 1888-1941. "I saw with an enchanted eye…"]. Chelyabinsk, 2004, 160 p.
10. Trifonova G.S. Novoe o russkom avangarde [The new about the Russian Avant-garde]. Nauka v Rossii, no. 4, JulyAugust, 1992, pp.110 – 117.
11. Trifonova G.S. "…Vse tak czvelo i trepetalo…" ["…Everything was blooming and trembling so…"]. The State Tretyakov Gallery, 2008, no. 3, pp.12- 15.
12. Trifonova G.S. Opy`t monograficheskogo issledovaniya tvorchestva zhivopiscza N.A. Rusakova (1888-1941) [An experience of a monographic study of the creative work of the painter N. A. Rusakov (1888-1941)]. Tradicii i novacii v otechestvennoj duxovnoj kul`ture: sbornik materialov pyatoj Yuzhno-Ural`skoj mezhvuzovskoj nauchnoprakticheskoj konferencii. Scientific editor N. P. Parfentyev. Chelyabinsk, YuUrGU Pub., 2008, pp. 52-66.
13. Trifonova G.S. "Polden` shafranovy`j…" ili Nostal`giya po Vostoku zhivopiscza Nikolaya Rusakova (1888-1941). K 110-letiyu so dnya rozhdeniya ["A saffron midday…" or Nikolai Rusakov's nostalgia for the East (1888-1941). To the 110th anniversary]. Avtograf Chelyabinsk-Art, 1998, no. 2, pp. 56 –60.
14. Trifonova G.S. Tvorcheskaya lichnost` i iskusstvo v temporal`nom soizmerenii. Vostok v tvorchestve zhivopiscza N.A. Rusakova (1888-1941) [A creative personality and art in a temporal dimension]. Kazanskaya nauka, 2010, no.10, pp. 373 – 376.
15. Trifonova G.S. Orientalizm v iskusstve Rossii i Yuzhnogo Urala v XX veke [Orientalism in the Russian and South Ural art of the 20th century]. Vestnik YuUrGU. Series: social sciences and humanities, 2012, no. 32, pp. 91- 95.
16. Trifonova G.S. Orientaliziruyushchie tendencii v iskusstve XX veka na Yuzhnom Urale. K voprosu ob istoriografii temy [Oriental tendencies in the art of the 20th century in the Southern Urals. To the question of the theme's historiography]. Nauka YuUrGU. Materialy 67-j nauchnoj konferencii. Chelyabinsk, izdatel'skij centr YuUrGU, 2015, pp. 596–603.
17. Trifonova G.S. Vostok v tvorchestve xudozhnikov Yuzhnogo Urala [The East in the works of the Ural artists]. Voprosy iskusstvoznaniya XX – nachala XXI veka: materialy nauchno-prakticheskoi konferencii. Almaty, 5-6 April, 2016. Almaty, 2016, pp. 196–203.
18. Trifonova G.S. Orientalistskij komponent v tvorchestve sovremennyh hudozhnikov Yuzhnogo Urala [An oriental component in the works of the modern artists of the Southern Urals]. Sovremennoe iskusstvo Vostoka: Pervaya mezhdunarodnaya nauchnaya konferenciya, Moscow, 6-9 Oktober, 2015. Moscow, Museum of Contemporary Art, Museum of Oriental Art, 2016.
19. Chach E.A. Orientalizm v obshhestvennom i xudozhestvennom soznanii Serebryanogo veka [Orientalism in social and artistic minds of the Silver Age]. Extended abstract of Candidate (Historical Sciences) Dissertation, Saint-Petersburg, 2012, 26 p.
20. Chastnaya istoriya: iskusstvo Chelyabinska XX veka iz kollekcii Viktora Novichkova [A privet history: Chelyabinsk art of the 20th century from Victor Novichkov's collection]. Texts by Maria Anikina and others. Chelyabinsk, 2017, 163 p.
2.Vlasov V.G. Novy`j e`nciklopedicheskij slovar` izobrazitel`nogo iskusstva v 10-ti tomax [A new encyclopedic dictionary of visual arts in 10 vol.]. SaintPetersburg, Azbuka-Klassika, 2007, vol. 6, p. 508.
3. Zaby`ty`e polotna. Zhivopis`, grafika iz sobraniya Nukusskogo muzeya.: katalog vy`stavki [Forgotten canvases. Painting, graphics from the collection of the Nukus Museum: the exhibition's catalogue]. State Art Museum of the Karakalpak ASSR named after I.V. Savitsky; State Museum of Oriental Art. Author and compiler E.D. Gazieva. Moscow, 1988, 51 p.
4. Markus Dz. S. Chelyabinskij orientalist: podstrelyanny`j na vzlete. K 120-letiyu so dnya rozhdeniya hudozhnika Nikolaya Rusakova [Chelyabinsk orientalist: the wounded during a takeoff. To the 120th anniversary of the artist Nikolai Rusakov]. IslamRF.ru: informational and analytic portal, 11.08.2008, available at: http://islamrf.ru/news/culture/mosaique/3981/ (accessed 14.06.2022).
5. Nikolaj Afanas`evich Rusakov. 1888-1941. Zhivopis`. Grafika: katalog vy`stavki k 100-letiyu so dnya rozhdeniya [Nikolai Afanasyevich Rusakov. 1888-1941. Painting. Graphics: a catalogue of the exhibition dedicated to the 100th anniversary]. Author and compiler G. Trifonova. Chelyabinsk, ChOKG, 1989, 40 p.
6. Said E.V. Orientalizm. Zapadny`e koncepcii Vostoka [Orientalism. The western concepts of the East]. SaintPetersburg, 2006, 636 p. 7. Trifonova G.S. Alfavit zaby`ty`x imen russkoj kul`tury`: Aleksandr Rubczov – Nikolaj Rusakov [An alphabet of forgotten names of the Russian culture: Alexader Rubtsov – Nikolai Rusakov]. Avtograf Chelyabinsk-Art, 2008, no. 1 (32), pp. 72–81.
8. Trifonova G.S. Pod zvezdoj Vostoka [Under the star of the East]. Ural, 1990, no. 2, pp.171-174.
9.Trifonova G.S. Nikolaj Rusakov. Zhizn` i tvorchestvo. 1888-1941. "Ya smotrel zacharovanny`m glazom…" [Nikolai Rusakov. Life and creative work. 1888-1941. "I saw with an enchanted eye…"]. Chelyabinsk, 2004, 160 p.
10. Trifonova G.S. Novoe o russkom avangarde [The new about the Russian Avant-garde]. Nauka v Rossii, no. 4, JulyAugust, 1992, pp.110 – 117.
11. Trifonova G.S. "…Vse tak czvelo i trepetalo…" ["…Everything was blooming and trembling so…"]. The State Tretyakov Gallery, 2008, no. 3, pp.12- 15.
12. Trifonova G.S. Opy`t monograficheskogo issledovaniya tvorchestva zhivopiscza N.A. Rusakova (1888-1941) [An experience of a monographic study of the creative work of the painter N. A. Rusakov (1888-1941)]. Tradicii i novacii v otechestvennoj duxovnoj kul`ture: sbornik materialov pyatoj Yuzhno-Ural`skoj mezhvuzovskoj nauchnoprakticheskoj konferencii. Scientific editor N. P. Parfentyev. Chelyabinsk, YuUrGU Pub., 2008, pp. 52-66.
13. Trifonova G.S. "Polden` shafranovy`j…" ili Nostal`giya po Vostoku zhivopiscza Nikolaya Rusakova (1888-1941). K 110-letiyu so dnya rozhdeniya ["A saffron midday…" or Nikolai Rusakov's nostalgia for the East (1888-1941). To the 110th anniversary]. Avtograf Chelyabinsk-Art, 1998, no. 2, pp. 56 –60.
14. Trifonova G.S. Tvorcheskaya lichnost` i iskusstvo v temporal`nom soizmerenii. Vostok v tvorchestve zhivopiscza N.A. Rusakova (1888-1941) [A creative personality and art in a temporal dimension]. Kazanskaya nauka, 2010, no.10, pp. 373 – 376.
15. Trifonova G.S. Orientalizm v iskusstve Rossii i Yuzhnogo Urala v XX veke [Orientalism in the Russian and South Ural art of the 20th century]. Vestnik YuUrGU. Series: social sciences and humanities, 2012, no. 32, pp. 91- 95.
16. Trifonova G.S. Orientaliziruyushchie tendencii v iskusstve XX veka na Yuzhnom Urale. K voprosu ob istoriografii temy [Oriental tendencies in the art of the 20th century in the Southern Urals. To the question of the theme's historiography]. Nauka YuUrGU. Materialy 67-j nauchnoj konferencii. Chelyabinsk, izdatel'skij centr YuUrGU, 2015, pp. 596–603.
17. Trifonova G.S. Vostok v tvorchestve xudozhnikov Yuzhnogo Urala [The East in the works of the Ural artists]. Voprosy iskusstvoznaniya XX – nachala XXI veka: materialy nauchno-prakticheskoi konferencii. Almaty, 5-6 April, 2016. Almaty, 2016, pp. 196–203.
18. Trifonova G.S. Orientalistskij komponent v tvorchestve sovremennyh hudozhnikov Yuzhnogo Urala [An oriental component in the works of the modern artists of the Southern Urals]. Sovremennoe iskusstvo Vostoka: Pervaya mezhdunarodnaya nauchnaya konferenciya, Moscow, 6-9 Oktober, 2015. Moscow, Museum of Contemporary Art, Museum of Oriental Art, 2016.
19. Chach E.A. Orientalizm v obshhestvennom i xudozhestvennom soznanii Serebryanogo veka [Orientalism in social and artistic minds of the Silver Age]. Extended abstract of Candidate (Historical Sciences) Dissertation, Saint-Petersburg, 2012, 26 p.
20. Chastnaya istoriya: iskusstvo Chelyabinska XX veka iz kollekcii Viktora Novichkova [A privet history: Chelyabinsk art of the 20th century from Victor Novichkov's collection]. Texts by Maria Anikina and others. Chelyabinsk, 2017, 163 p.
Библиографическое описание для цитирования:
Трифонова Г.С. Ориентализм в творчестве Николая Русакова (1888–1941). Неизвестная картина индийского цикла (по впечатлениям первого путешествия на Восток): вопросы атрибуции и интерпретации. // Изобразительное искусство Урала, Сибири и Дальнего Востока. – 2022. – № 2 (11). – С. 126-137.
[Электронный ресурс] URL: http://usdvart.ru/legacysection11#rec502816382
Citation:
Trifonova, G.S. (2022). Orientalism in the creative work of nicolai rusakov (1888– 1941). Unknown picture of the indian sycle (based on the impressiones upon the first travel to the east): questions of atribution and interpretation. Izobrazitel`noe iskusstvo Urala, Sibiri i Dal`nego Vostoka. Fine art of the Urals, Siberia and the Far East. T. 1, № 2 (11), p. 126-137.
Статья поступила в редакцию 18.04.2021
Received: April 18, 2021.
Трифонова Г.С. Ориентализм в творчестве Николая Русакова (1888–1941). Неизвестная картина индийского цикла (по впечатлениям первого путешествия на Восток): вопросы атрибуции и интерпретации. // Изобразительное искусство Урала, Сибири и Дальнего Востока. – 2022. – № 2 (11). – С. 126-137.
[Электронный ресурс] URL: http://usdvart.ru/legacysection11#rec502816382
Citation:
Trifonova, G.S. (2022). Orientalism in the creative work of nicolai rusakov (1888– 1941). Unknown picture of the indian sycle (based on the impressiones upon the first travel to the east): questions of atribution and interpretation. Izobrazitel`noe iskusstvo Urala, Sibiri i Dal`nego Vostoka. Fine art of the Urals, Siberia and the Far East. T. 1, № 2 (11), p. 126-137.
Статья поступила в редакцию 18.04.2021
Received: April 18, 2021.
Оцените статью
DOI 10.17516/2713-2714-0037
УДК 72.03
УДК 72.03
Ponomarenko Natalуa Vitalievna
Associate Professor at the Department of Architecture and Design, Polytechnic Institute, Far Eastern Federal University; member of the Board of the Union of Architects of Russia (Primorye branch)
Zaychikov Ruslan Sergeevich
Senior Lecturer at the Department of Architecture and Design, Polytechnic Institute, Far Eastern Federal University (Vladivostok)
Abramovskaya Elena Nikolaevna
Associate Professor at the Department of Architecture and Design, Polytechnic Institute, Far Eastern Federal University (Vladivostok
THE ENSEMBLE OF THE INDIVIDUAL RESIDENTIAL BUILDING OF 1947-1949
ON THE EXAMPLE OF THE PARIS COMMUNE STREET IN KOMSOMOLSK-ON-AMUR
ON THE EXAMPLE OF THE PARIS COMMUNE STREET IN KOMSOMOLSK-ON-AMUR
Abstract: The article gives a brief history of the emergence of the ensemble "Complex of residential buildings on the Paris Commune Street" in the city of Komsomolsk-on-Amur, which belongs to the object of cultural heritage of regional significance and is a realized part of the railway town construction project carried out by the efforts of prisoners of the Lower Amur ITL of the NKVD of the USSR in 1947-1949. The article describes the historical part of the territory on which the object of cultural heritage is located – a fragment of the Paris Commune Street, located near the station square and extended from northeast to southwest from Avenue of the First Builders to Chapaev Street. The considered section of the Paris Commune Street is an urban-planning ensemble formed by low-rise buildings,
united by one architectural theme, that give the street a peculiar flavor and a cozy look.
Keywords: Komsomolsk-on-Amur; urban-planning ensemble; "Complex of residential buildings on the Paris Commune Street"; architectural and historical environment
united by one architectural theme, that give the street a peculiar flavor and a cozy look.
Keywords: Komsomolsk-on-Amur; urban-planning ensemble; "Complex of residential buildings on the Paris Commune Street"; architectural and historical environment
Пономаренко Наталья Витальевна
доцент Департамента архитектуры и дизайна Политехнического института Дальневосточного федерального университета (Владивосток); научный сотрудник отдела проектных работ ООО «НПЦ ИКЭ»; член правления Союза архитекторов России (Приморское отделение); член ПоСАР.
E-mail: ponomarenko_nvi@dvfu.ru
E-mail: ponomarenko_nvi@dvfu.ru
Зайчиков Руслан Сергеевич
старший преподаватель, доцент Департамента архитектуры и дизайна Политехнического института Дальневосточного федерального университета (Владивосток) E-mail: zaychikov.rs@dvfu.ruдоцент Департамента архитектуры и дизайна Политехнического института Дальневосточного федерального университета (Владивосток); научный сотрудник отдела проектных работ ООО «НПЦ ИКЭ»; член правления Союза архитекторов России (Приморское отделение); член ПоСАР.
E-mail: ponomarenko_nvi@dvfu.ru
E-mail: ponomarenko_nvi@dvfu.ru
Абрамовская Елена Николаевна
доцент Департамента архитектуры и дизайна Политехнического института Дальневосточного федерального университета (Владивосток)
E-mail: abramovskaya.en@dvfu.ru
E-mail: abramovskaya.en@dvfu.ru
АНСАМБЛЬ ИНДИВИДУАЛЬНОЙ ЖИЛОЙ ЗАСТРОЙКИ 1947–1949 ГГ.
НА ПРИМЕРЕ УЛ. ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ В Г. КОМСОМОЛЬСКЕ-НА-АМУРЕ
НА ПРИМЕРЕ УЛ. ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ В Г. КОМСОМОЛЬСКЕ-НА-АМУРЕ
В статье дается краткая история возникновения ансамбля «Комплекса жилых домов по ул. Парижской Коммуны» в городе Комсомольске-на-Амуре, который относится к объекту культурного наследия регионального значения и является реализованной частью проекта строительства железнодорожного городка, выполненного силами заключенных Нижне-Амурского ИТЛ НКВД СССР в 1947–1949 гг. Приводится описание исторической части территории, на которой находится рассматриваемый объект культурного наследия, – фрагмент улицы Парижской Коммуны, расположенный недалеко от привокзальной площади и протянувшийся с северо-востока на юго-запад от проспекта Первостроителей до улицы Чапаева. Данный отрезок улицы Парижской Коммуны представляет собой градостроительный ансамбль, сформированный малоэтажной застройкой, в которой дома объединены одной архитектурной темой,
что придает улице своеобразный колорит и уютный вид.
Ключевые слова: Комсомольск-на-Амуре; градостроительный ансамбль; «Комплекс жилых домов по ул. Парижской Коммуны»; архитектурно-историческая среда
что придает улице своеобразный колорит и уютный вид.
Ключевые слова: Комсомольск-на-Амуре; градостроительный ансамбль; «Комплекс жилых домов по ул. Парижской Коммуны»; архитектурно-историческая среда
Комсомольск-на-Амуре отличается от большинства городов Дальнего Востока активным советским периодом своего строительства. Начало городу было положено личной инициативой т. Сталина – историческим актом 28 февраля 1932 г. о строительстве здесь Амурского судостроительного завода. Территория, выбранная для строительства города, имела ряд благоприятных условий: ровная площадка с легким уклоном к Амуру достигает здесь большой ширины, разделяется на две почти равные части горной многорусловой речкой Силинкой.
10 декабря 1932 г. постановлением ЦИК РСФСР село Пермское было переименовано в Комсомольск-на-Амуре и ему был присвоен статус города [5, с. 23–36]. Население Комсомольска росло стремительно: в мае 1932 г. насчитывалось 150 жителей, через четыре года – 20 тыс., к 1940-м годам – свыше 70 тыс. [1]. Очень быстро город превратился в крупнейший промышленный центр Дальнего Востока.
По сохранившимся архивным фотоснимкам можно увидеть первые деревянные строения 1932–1934 годов, по которым можно судить о первоначальной исторической застройке улиц. Особо ценная часть архитектуры Комсомольска-на-Амуре – фрагменты сохранившейся капитальной застройки начальных этапов формирования города в довоенные и послевоенные годы, в которую входит и рассматриваемый фрагмент улицы Парижской Коммуны. Проект застройки городка железнодорожников, или ансамбль «Комплекс жилых домов по ул. Парижской Коммуны», выполнен в 1940 г. и представляет большую ценность своей пространственно-планировочной структурой с сохранившимися планировочными характеристиками. Элементы застройки улицы – примеры самой распространенной в 1940-х гг. индивидуальной жилой застройки с постановкой дома по красной линии улицы. Архитектурно-историческая среда вокруг рассматриваемого участка улицы сформирована одноэтажными, двухэтажными и пятиэтажными домами (1947–1965 гг. постройки).
«Комплекс жилых домов по ул. Парижской Коммуны» относится к объекту культурного наследия регионального значения и является реализованной частью проекта строительства железнодорожного городка, выполненного в 1947–1949 гг. силами заключенных Нижне-Амурского ИТЛ НКВД СССР. Проект выполняла комплексная бригада проектировщиков во главе с руководителем группы архитектором Д.Г. Раковым и главным архитектором проекта А.А. Апресяном. Участок городка должен был расположиться на площади 140 гектаров. На территории 11 кварталов предполагалось построить более 30 крупных жилых и общественных каменных зданий: железнодорожный вокзал, управление железной дороги, гостиницу, 3 школы, техникум, клуб, 5 детских садов, 2 столовые, баню и больничный городок. Проектом предусматривалась большая привокзальная площадь, парк железнодорожников и рынок. Большая часть задуманного в будущем осуществилась [7].
Реализации всех архитектурных планов городка железнодорожников помешала начавшаяся война. Проект начал воплощаться в жизнь только с 1947 года.
В 1930–1940-е годы эта территория примыкала к большому району, который был одним из центров базировавшегося в Комсомольске Нижне-Амурского исправительно-трудового лагеря, входившего в систему ГУЛАГа [2]. Вплоть до середины 1950-х годов Комсомольск оставался одним из центров ГУЛАГа на Дальнем Востоке. Заключенные, в том числе и жертвы политических репрессий, принимали участие в строительстве многих промышленных, инженерных, инфраструктурных, социальных объектов.
10 декабря 1932 г. постановлением ЦИК РСФСР село Пермское было переименовано в Комсомольск-на-Амуре и ему был присвоен статус города [5, с. 23–36]. Население Комсомольска росло стремительно: в мае 1932 г. насчитывалось 150 жителей, через четыре года – 20 тыс., к 1940-м годам – свыше 70 тыс. [1]. Очень быстро город превратился в крупнейший промышленный центр Дальнего Востока.
По сохранившимся архивным фотоснимкам можно увидеть первые деревянные строения 1932–1934 годов, по которым можно судить о первоначальной исторической застройке улиц. Особо ценная часть архитектуры Комсомольска-на-Амуре – фрагменты сохранившейся капитальной застройки начальных этапов формирования города в довоенные и послевоенные годы, в которую входит и рассматриваемый фрагмент улицы Парижской Коммуны. Проект застройки городка железнодорожников, или ансамбль «Комплекс жилых домов по ул. Парижской Коммуны», выполнен в 1940 г. и представляет большую ценность своей пространственно-планировочной структурой с сохранившимися планировочными характеристиками. Элементы застройки улицы – примеры самой распространенной в 1940-х гг. индивидуальной жилой застройки с постановкой дома по красной линии улицы. Архитектурно-историческая среда вокруг рассматриваемого участка улицы сформирована одноэтажными, двухэтажными и пятиэтажными домами (1947–1965 гг. постройки).
«Комплекс жилых домов по ул. Парижской Коммуны» относится к объекту культурного наследия регионального значения и является реализованной частью проекта строительства железнодорожного городка, выполненного в 1947–1949 гг. силами заключенных Нижне-Амурского ИТЛ НКВД СССР. Проект выполняла комплексная бригада проектировщиков во главе с руководителем группы архитектором Д.Г. Раковым и главным архитектором проекта А.А. Апресяном. Участок городка должен был расположиться на площади 140 гектаров. На территории 11 кварталов предполагалось построить более 30 крупных жилых и общественных каменных зданий: железнодорожный вокзал, управление железной дороги, гостиницу, 3 школы, техникум, клуб, 5 детских садов, 2 столовые, баню и больничный городок. Проектом предусматривалась большая привокзальная площадь, парк железнодорожников и рынок. Большая часть задуманного в будущем осуществилась [7].
Реализации всех архитектурных планов городка железнодорожников помешала начавшаяся война. Проект начал воплощаться в жизнь только с 1947 года.
В 1930–1940-е годы эта территория примыкала к большому району, который был одним из центров базировавшегося в Комсомольске Нижне-Амурского исправительно-трудового лагеря, входившего в систему ГУЛАГа [2]. Вплоть до середины 1950-х годов Комсомольск оставался одним из центров ГУЛАГа на Дальнем Востоке. Заключенные, в том числе и жертвы политических репрессий, принимали участие в строительстве многих промышленных, инженерных, инфраструктурных, социальных объектов.
Начиная с XVIII века Урал становился одним из промышленных регионов российского государства. Развитие промышленности влияло на самобытное искусство, прежде всего декоративно-прикладное, приобретавшее индивидуальные черты. Живопись в культурной и художественной жизни жителей Урала поначалу не занимала важного, исключительного места, поэтому и пейзажный жанр выделился в художественном творчестве мастеров здешних мест в самостоятельное направление довольно поздно – только ближе к концу второй половины XIX века.
Индустриальные мотивы в графике и живописи проявились ранее этого времени – в первой половине XIX века, но их воплощение в работах не выходило за рамки изображения бытовых сцен внутри заводских цехов, интерьеров, как, например, в картине П.Ф. Худоярова «Листобойный цех» (сер. 1830-х), или панорамных видов природы и заводов, как, к примеру, в «Панораме Нижнего Тагила» (1837) у художника В.Е. Раева.
Индустриальные мотивы в графике и живописи проявились ранее этого времени – в первой половине XIX века, но их воплощение в работах не выходило за рамки изображения бытовых сцен внутри заводских цехов, интерьеров, как, например, в картине П.Ф. Худоярова «Листобойный цех» (сер. 1830-х), или панорамных видов природы и заводов, как, к примеру, в «Панораме Нижнего Тагила» (1837) у художника В.Е. Раева.
А. Ф. Бурак. Геологическая вышка на вершине горы Качканар. 1951. Бумага, темпера. 32,1×21. Частное собрание
Развитие советского пейзажа после Великой Отечественной войны (1946–1955) происходило в различных стилистических и содержательных направлениях, которые определяли то важное и индивидуальное, что было в каждом из них в отдельности, а в совокупности они выражали художественную сущность этого жанра на данном этапе развития отечественного искусства. Тенденция к взаимообогащению и взаимопроникновению разных видов пейзажа – сельского, городского, индустриального, монументально-эпического и т.д., эмоциональная наполненность патриотического и иного характера усложнили и обогатили лицо родного пейзажа.
В связи с этим хотелось бы предложить следующую типологию. Пейзажи с изображением природы уместно объединить общим настроением – лирическим, элегическим, спокойным по интонации. К ним можно отнести этюды и станковые картины С.В. Герасимова («Лед прошел», 1945; «Ива цветет», 1950; «К осени», 1953), А.М. Грицая («В Жигулях», 1948–1950; «Над Волгой», 1950–1952), Н.М. Ромадина («Весна на Удомле», 1952–1954), И.Э. Грабаря («Зимний пейзаж», 1954) и некоторых других художников. Подобная пейзажная трактовка образа родной природы в их художественном взгляде на окружающую действительность соответствовала состоянию той обманчивой мирной тишины, воцарившейся после кровопролитной войны. Природа на холстах этих живописцев будто бы растворилась в пространстве, замерла после оглушительных залпов орудий в ожидании чего-то нового и сокровенного.
В связи с этим хотелось бы предложить следующую типологию. Пейзажи с изображением природы уместно объединить общим настроением – лирическим, элегическим, спокойным по интонации. К ним можно отнести этюды и станковые картины С.В. Герасимова («Лед прошел», 1945; «Ива цветет», 1950; «К осени», 1953), А.М. Грицая («В Жигулях», 1948–1950; «Над Волгой», 1950–1952), Н.М. Ромадина («Весна на Удомле», 1952–1954), И.Э. Грабаря («Зимний пейзаж», 1954) и некоторых других художников. Подобная пейзажная трактовка образа родной природы в их художественном взгляде на окружающую действительность соответствовала состоянию той обманчивой мирной тишины, воцарившейся после кровопролитной войны. Природа на холстах этих живописцев будто бы растворилась в пространстве, замерла после оглушительных залпов орудий в ожидании чего-то нового и сокровенного.
Улица Парижской Коммуны поделила территорию комплекса жилых домов на две части: северо-западную и юго-восточную. Здания первой линии около объекта культурного наследия – одноэтажные, двухсекционные (двухквартирные), с осевой симметрией плана и фасадов, ориентированы на улицу протяженной стороной, имеют общее объемно-планировочное решение, воплощенное в двух незначительно различающихся вариантах. На нечетной стороне улицы дома № 29, 31, 33, 35, 37, 39 – П-образные в плане, с пристроенными тамбурами (к торцевым фасадам). На четной стороне № 34, 36 – прямоугольные в плане, с пристроенными тамбурами (в центре дворового фасада) и пристроенными верандами (к торцевым фасадам со стороны двора).
Активное распространение в то время в архитектуре чаще получали барельефные панно в виде растительного орнамента на фасадах. На главных фасадах зданий ОКН имеются также ярко выраженные архитектурные акценты в виде декоративного оформления в стилистике советской неоклассики с контррельефным растительным орнаментом. Присутствует единое декоративное оформление для всех фасадов домов, выделяющееся композиционно и стилистически в окружающей застройке на фоне других элементов архитектурной среды.
На примере «Жилого дома» по ул. Парижской Коммуны, 29, можно рассмотреть объемно-пространственную композицию здания: вытянутое вдоль улицы здание, П-образное в плане (с выступающими со стороны двора флангами), симметричное относительно поперечной оси, с завершенным многоскатной вальмовой крышей основным объемом.
Пространственно-планировочная структура в капитальных стенах: наружные и внутренние кирпичные стены и колонны, в том числе продольный ряд опор и центральная поперечная стена, разделяющая дом на две зеркальные половины с холодной верандой, парадным входом с уличного фасада и двумя дополнительными входами с торцового и дворового фасадов – через пристроенный тамбур и через веранду.
Первоначальная композиция фасадов осталась, в том числе первоначальные расположение и параметры проемов, декоративное оформление в стилистике советской неоклассики с контррельефными растительными орнаментами в духе народной домовой росписи.
Материал наружных стен: красный глиняный кирпич, лицевая кладка полностью оштукатурена и окрашена, декоративные элементы выделены и окрашены в цвет, отличающийся от стен.
Активное распространение в то время в архитектуре чаще получали барельефные панно в виде растительного орнамента на фасадах. На главных фасадах зданий ОКН имеются также ярко выраженные архитектурные акценты в виде декоративного оформления в стилистике советской неоклассики с контррельефным растительным орнаментом. Присутствует единое декоративное оформление для всех фасадов домов, выделяющееся композиционно и стилистически в окружающей застройке на фоне других элементов архитектурной среды.
На примере «Жилого дома» по ул. Парижской Коммуны, 29, можно рассмотреть объемно-пространственную композицию здания: вытянутое вдоль улицы здание, П-образное в плане (с выступающими со стороны двора флангами), симметричное относительно поперечной оси, с завершенным многоскатной вальмовой крышей основным объемом.
Пространственно-планировочная структура в капитальных стенах: наружные и внутренние кирпичные стены и колонны, в том числе продольный ряд опор и центральная поперечная стена, разделяющая дом на две зеркальные половины с холодной верандой, парадным входом с уличного фасада и двумя дополнительными входами с торцового и дворового фасадов – через пристроенный тамбур и через веранду.
Первоначальная композиция фасадов осталась, в том числе первоначальные расположение и параметры проемов, декоративное оформление в стилистике советской неоклассики с контррельефными растительными орнаментами в духе народной домовой росписи.
Материал наружных стен: красный глиняный кирпич, лицевая кладка полностью оштукатурена и окрашена, декоративные элементы выделены и окрашены в цвет, отличающийся от стен.
Декоративное оформление, единое для всех фасадов:
- венчающий карниз;
- цокольный пояс в виде двухступенчатой полки;
- наличники первого типа: широкая рама П-образного сечения, дополненная трехступенчатой подоконной полкой и сандриком в виде ступенчатого (с гуськом в профиле) карниза, приподнятого над рамой на двух волютообразных кронштейнах, наложенных на стойки;
- наличники второго типа: узкая профилированная двумя полочками тяга по контуру проема;
- рустованные лопатки и плоскости, установленные на цокольный пояс и завершенные на уровне верха проемов узким пояском с обратной выкружкой в профиле.
Главный северо-западный фасад:
- протяженная, центрально-симметричная композиция, решенная с использованием темы аркады, акцентированная по оси широким треугольным щипцом.
- венчающий карниз;
- цокольный пояс в виде двухступенчатой полки;
- наличники первого типа: широкая рама П-образного сечения, дополненная трехступенчатой подоконной полкой и сандриком в виде ступенчатого (с гуськом в профиле) карниза, приподнятого над рамой на двух волютообразных кронштейнах, наложенных на стойки;
- наличники второго типа: узкая профилированная двумя полочками тяга по контуру проема;
- рустованные лопатки и плоскости, установленные на цокольный пояс и завершенные на уровне верха проемов узким пояском с обратной выкружкой в профиле.
Главный северо-западный фасад:
- протяженная, центрально-симметричная композиция, решенная с использованием темы аркады, акцентированная по оси широким треугольным щипцом.
Объект культурного наследия (далее ОКН) «Жилой дом», ул. Парижской Коммуны, 29 1947
The object of cultural heritage "Residential building", the Paris Commune Street, 29 1947
Проемы:
- шесть прямоугольных, вертикально ориентированных оконных проемов, из которых четыре сгруппированы по два в центральной части в створе со щипцом, а два размещаются на флангах;
- два дверных проема, одинаковой с окнами ширины, размещенные через неширокий простенок с каждой стороны от центральной группы оконных проемов (левый заложен до оконного);
- небольшие окошки, оформленные наличником второго типа, расположенные на уровне середины высоких окон: прямоугольные горизонтальные – на флангах основного объема (заложены);
- небольшой круглый проем слухового окна в верхней части тимпана щипца, оформленный наличником второго типа.
Арочные ниши:
- полуциркульные ниши (в оформлении дверных проемов) с профилированным архивольтом и контррельефным орнаментом в полукруглом участке;
- шесть прямоугольных, вертикально ориентированных оконных проемов, из которых четыре сгруппированы по два в центральной части в створе со щипцом, а два размещаются на флангах;
- два дверных проема, одинаковой с окнами ширины, размещенные через неширокий простенок с каждой стороны от центральной группы оконных проемов (левый заложен до оконного);
- небольшие окошки, оформленные наличником второго типа, расположенные на уровне середины высоких окон: прямоугольные горизонтальные – на флангах основного объема (заложены);
- небольшой круглый проем слухового окна в верхней части тимпана щипца, оформленный наличником второго типа.
Арочные ниши:
- полуциркульные ниши (в оформлении дверных проемов) с профилированным архивольтом и контррельефным орнаментом в полукруглом участке;
ОКН «Жилой дом», ул. Парижской Коммуны, 31. 1947.
The object of cultural heritage "Residential house", the Paris Commune Street, 31. 1947
- спаренные полуциркульные ниши (в оформлении пар окон в центральной части), установленные на цокольный пояс, разделенные по оси полуколонкой круглого сечения, поддерживающей профилированные архивольты, и украшенные контррельефным орнаментом, заполняющим полукруглый участок ниш и спскающимся вдоль проемов ниже середины их высоты.
Оформление проемов:
- узкая профилированная рамка, трехступенчатая подоконная полка, лежачие прямоугольные филенки с неоштукатуренной внутренней плоскостью в подоконном поле. Декоративные элементы:
- наличники первого типа крайних (в ряду высоких) окон;
- рустованные лопатки на углах здания, на флангах арочных ниш и между ними (поддерживающие архивольты арок);
- широкие рустованные плоскости на флангах фасада основного объема;
- полуцилиндрическая форма дверных козырьков, парные кронштейны из металлического проката квадратного сечения со сварными соединениями, с рисунком растительного орнамента;
- габариты и форма крыльца с одним прямолинейным перпендикулярным маршем.
Оформление проемов:
- узкая профилированная рамка, трехступенчатая подоконная полка, лежачие прямоугольные филенки с неоштукатуренной внутренней плоскостью в подоконном поле. Декоративные элементы:
- наличники первого типа крайних (в ряду высоких) окон;
- рустованные лопатки на углах здания, на флангах арочных ниш и между ними (поддерживающие архивольты арок);
- широкие рустованные плоскости на флангах фасада основного объема;
- полуцилиндрическая форма дверных козырьков, парные кронштейны из металлического проката квадратного сечения со сварными соединениями, с рисунком растительного орнамента;
- габариты и форма крыльца с одним прямолинейным перпендикулярным маршем.
ОКН «Жилой дом», ул. Парижской Коммуны, 31. 1947.
The object of cultural heritage "Residential house", the Paris Commune Street, 31. 1947
Дворовый юго-восточный фасад:
- протяженная, симметричная композиция, составленная тремя почти равными по протяженности частями: центральной западающей и боковыми выступающими, которые, в свою очередь, составлены двумя частями со своей осью симметрии;
- четыре крупных вертикальных проема, расположенных с равными узкими простенками в центральной части, в том числе параметры и оформление наличниками по первому типу, но без подоконных кронштейнов;
- окна по оси кирпичной половины выступающих объемов, сгруппированные по три (в центре – широкое, по краям – узкие) с узкими простенками (простенки разобраны, устроено единое широкое окно);
- единые наличники сгруппированных окон, составленные на флангах наличниками первого типа, единой подоконной полкой и центральным карнизом, установленным на кронштейнах на карнизы фланговых частей;
- круглая орнаментированная розетка в лобани центральной повышенной части;
- рустованные лопатки в оформлении углов кирпичных выступающих объемов.
Торцовые северо-восточный и юго-западный фасады, зеркально симметричные:
- первоначальная асимметричная, разноплановая композиция, сформированная заглубленной стеной основного объема с деревянной вставкой веранды на прилегающем ко двору фланге и выступающим на противоположном фланге пониженным объемом тамбура с крышей, нависающей над крыльцом и повторяющей силуэт крыши основного объема;
- оконные проемы, в том числе параметры, расположение, оформление: крупный вертикальный проем (частично заложен снизу) с наличником первого типа (но без кронштейнов), расположенный на стене основного объема ближе к веранде, далее – выровненные с ним по верхнему краю два вертикальных окошка меньшей высоты, объединенные единой горизонтальной рамкой (вместо рамки устроены наличники по первому типу);
- проемы во всю ширину стен, разделенные стойками каркаса на три части, в том числе проем дворового фасада с дверным блоком в центре.
Здание второй линии – объект культурного наследия «Дом жилой», 1949 г., ул. Парижской Коммуны, 37, корпус 2, расположен в юго-западной части комплекса, имеет так же лаконичную отделку фасадов в стиле довоенного неоклассицизма. Здание расположено со значительным отступом от красной линии застройки улицы Парижской Коммуны.
Объемно-пространственная композиция: двухэтажный, почти симметричный относительно поперечной оси объем под вальмовой крышей с прямоугольным, близким к квадрату планом, усложненный выступающими одноэтажными пристроями: в центре северо-западного расположен главный вход.
Материал и первоначальный характер обработки наружных стен: красный глиняный кирпич, лицевая кладка оштукатурена и окрашена.
- протяженная, симметричная композиция, составленная тремя почти равными по протяженности частями: центральной западающей и боковыми выступающими, которые, в свою очередь, составлены двумя частями со своей осью симметрии;
- четыре крупных вертикальных проема, расположенных с равными узкими простенками в центральной части, в том числе параметры и оформление наличниками по первому типу, но без подоконных кронштейнов;
- окна по оси кирпичной половины выступающих объемов, сгруппированные по три (в центре – широкое, по краям – узкие) с узкими простенками (простенки разобраны, устроено единое широкое окно);
- единые наличники сгруппированных окон, составленные на флангах наличниками первого типа, единой подоконной полкой и центральным карнизом, установленным на кронштейнах на карнизы фланговых частей;
- круглая орнаментированная розетка в лобани центральной повышенной части;
- рустованные лопатки в оформлении углов кирпичных выступающих объемов.
Торцовые северо-восточный и юго-западный фасады, зеркально симметричные:
- первоначальная асимметричная, разноплановая композиция, сформированная заглубленной стеной основного объема с деревянной вставкой веранды на прилегающем ко двору фланге и выступающим на противоположном фланге пониженным объемом тамбура с крышей, нависающей над крыльцом и повторяющей силуэт крыши основного объема;
- оконные проемы, в том числе параметры, расположение, оформление: крупный вертикальный проем (частично заложен снизу) с наличником первого типа (но без кронштейнов), расположенный на стене основного объема ближе к веранде, далее – выровненные с ним по верхнему краю два вертикальных окошка меньшей высоты, объединенные единой горизонтальной рамкой (вместо рамки устроены наличники по первому типу);
- проемы во всю ширину стен, разделенные стойками каркаса на три части, в том числе проем дворового фасада с дверным блоком в центре.
Здание второй линии – объект культурного наследия «Дом жилой», 1949 г., ул. Парижской Коммуны, 37, корпус 2, расположен в юго-западной части комплекса, имеет так же лаконичную отделку фасадов в стиле довоенного неоклассицизма. Здание расположено со значительным отступом от красной линии застройки улицы Парижской Коммуны.
Объемно-пространственная композиция: двухэтажный, почти симметричный относительно поперечной оси объем под вальмовой крышей с прямоугольным, близким к квадрату планом, усложненный выступающими одноэтажными пристроями: в центре северо-западного расположен главный вход.
Материал и первоначальный характер обработки наружных стен: красный глиняный кирпич, лицевая кладка оштукатурена и окрашена.
ОКН «Жилой дом», ул. Парижской Коммуны, 37. 1949.
The object of cultural heritage "Residential house", the Paris Commune Street, 37. 1949
Декоративное оформление, единое для всех фасадов:
- венчающий карниз с сильно вынесенной плитой, поддержанной частым рядом узких кронштейнов;
- цокольный пояс в виде двухступенчатой полки;
- наличники первого этажа (основной тип): широкая профилированная рама в виде перспективного портала, установленная на двух - ступенчатую подоконную полку;
- рустованные огибающие лопатки с зубчатым краем, оформляющие углы здания от цокольного пояса до уровня 1/3 высоты здания.
Композиция фасадов, параметры и расположение проемов, декоративное оформление в стилистике советской неоклассики с использованием контррельефных орнаментальных изображений с растительными мотивами.
Композиция (за исключением позднего перекрытия террасы): компактная, с незначительным нарушением осевой симметрии в конфигурации проемов и выдержанная, с незначительным нарушением осевой симметрии в конфигурации проемов и выделением центральной оси небольшим треугольным щипцом, треугольным сандриком второго этажа, арочным проемом выступающего портала главного входа.
- венчающий карниз с сильно вынесенной плитой, поддержанной частым рядом узких кронштейнов;
- цокольный пояс в виде двухступенчатой полки;
- наличники первого этажа (основной тип): широкая профилированная рама в виде перспективного портала, установленная на двух - ступенчатую подоконную полку;
- рустованные огибающие лопатки с зубчатым краем, оформляющие углы здания от цокольного пояса до уровня 1/3 высоты здания.
Композиция фасадов, параметры и расположение проемов, декоративное оформление в стилистике советской неоклассики с использованием контррельефных орнаментальных изображений с растительными мотивами.
Композиция (за исключением позднего перекрытия террасы): компактная, с незначительным нарушением осевой симметрии в конфигурации проемов и выдержанная, с незначительным нарушением осевой симметрии в конфигурации проемов и выделением центральной оси небольшим треугольным щипцом, треугольным сандриком второго этажа, арочным проемом выступающего портала главного входа.
ОКН «Жилой дом», ул. Парижской Коммуны, 39. 1949.
The object of cultural heritage "Residential house", the Paris Commune Street, 39. 1949
Конфигурация и расположение проемов:
- на втором этаже – три прямоугольных, вертикально ориентированных оконных проема, равномерно распределенных по длине фасада;
- на флангах первого этажа – узкие вертикальные проемы, сгруппированные по три (слева – с более широкими простенками), оформленные единым наличником второго типа;
- прямоугольный вертикальный проем главного входа;
- вертикальный с полуциркульным завершением проем портала главного входа.
Декоративные элементы:
- конфигурация и размеры щипца;
- наличник центрального проема второго этажа, составленный широкими рустованными стойками с зубчатым краем, завершенными на уровне верха проема карнизом с обратной выкружкой в профиле, треугольным сандриком (скрыт поздней крышей террасы), поддержанным с каждой стороны проема двумя парами волютообразных кронштейнов; контррельефные орнаменты в духе народной росписи над окном в центре и между парами кронштейнов;
- на втором этаже – три прямоугольных, вертикально ориентированных оконных проема, равномерно распределенных по длине фасада;
- на флангах первого этажа – узкие вертикальные проемы, сгруппированные по три (слева – с более широкими простенками), оформленные единым наличником второго типа;
- прямоугольный вертикальный проем главного входа;
- вертикальный с полуциркульным завершением проем портала главного входа.
Декоративные элементы:
- конфигурация и размеры щипца;
- наличник центрального проема второго этажа, составленный широкими рустованными стойками с зубчатым краем, завершенными на уровне верха проема карнизом с обратной выкружкой в профиле, треугольным сандриком (скрыт поздней крышей террасы), поддержанным с каждой стороны проема двумя парами волютообразных кронштейнов; контррельефные орнаменты в духе народной росписи над окном в центре и между парами кронштейнов;
ОКН «Жилой дом», ул. Парижской Коммуны, 34. 1947.
The object of cultural heritage "Residential house", the Paris Commune Street, 34. 1947
- наличники крайних проемов второго этажа, аналогичные наличникам первого типа одноэтажных домов комплекса: рама П-образного сечения, дополненная трехступенчатой подоконной полкой, поддерживаемой двумя кронштейнами, и сандриком в виде ступенчатого (с гуськом в профиле) карниза, приподнятого над рамой на двух волютообразных кронштейнах, наложенных на стойки;
- наличники (по основному типу) дверного и оконных проемов первого этажа;
- руст в оформлении нижней части портала входа, переходящий на стену основного объема и завершенный на ней зубцами.
В 2021 г. здание находится в полуразрушенном состоянии после пожара.
Здания объекта культурного значения «Комплекс жилых домов по ул. Парижской Коммуны», 1947–1949 гг., после сдачи в эксплуатацию стали занимать семьи членов высшего состава НКВД. Коттеджи на две семьи с отдельными входами получили все коммунальные удобства своей эпохи, включая водопровод и канализацию. Из воспоминаний очевидцев: «Дом на две семьи. Три входа: на веранду, парадный вход, черный вход. Подвал пять метров глубиной. Голубятня, сарай, конура. Участки разработаны. Красивые ограды. Клумбы. Встроенные шкафы. Резная мебель» [8]. Все дома имели приусадебные участки и были обнесены невысокой деревянной изгородью.
- наличники (по основному типу) дверного и оконных проемов первого этажа;
- руст в оформлении нижней части портала входа, переходящий на стену основного объема и завершенный на ней зубцами.
В 2021 г. здание находится в полуразрушенном состоянии после пожара.
Здания объекта культурного значения «Комплекс жилых домов по ул. Парижской Коммуны», 1947–1949 гг., после сдачи в эксплуатацию стали занимать семьи членов высшего состава НКВД. Коттеджи на две семьи с отдельными входами получили все коммунальные удобства своей эпохи, включая водопровод и канализацию. Из воспоминаний очевидцев: «Дом на две семьи. Три входа: на веранду, парадный вход, черный вход. Подвал пять метров глубиной. Голубятня, сарай, конура. Участки разработаны. Красивые ограды. Клумбы. Встроенные шкафы. Резная мебель» [8]. Все дома имели приусадебные участки и были обнесены невысокой деревянной изгородью.
Этот отрезок улицы Парижской Коммуны представляет собой градостроительный ансамбль, сформированный одно- и двухэтажной исторической застройкой. Дома объединены общей стилистикой и придают улице своеобразный колорит и уютный вид.
Архитектурным акцентом улицы Парижской Коммуны является Дворец культуры железнодорожников (ул. Чапаева, 1), построенный в 1963 г. Здание имеет симметричный главный фасад – с элементами упрощенного неоклассицизма, которые он приобрел в свете постановления о «борьбе с архитектурными излишествами».
Первое проектирование ДК железнодорожников было запланировано на станции Комсомольск: его произвели архитекторы Тумнинской экспедиции в 1940 году с привязкой к плану железнодорожного городка на 40 тысяч жителей. Но осуществить данный проект помешала вой - на [3].
В начале лета 1952 года группой сотрудников «Дальгипротранса» была произведена привязка проекта к местности. Составленная пояснительная записка была утверждена решением исполкома Комсомольского-на-Амуре городского совета депутатов трудящихся за № 271 от 31 июля 1952 года. Прошло 6 лет, и только по инициативе начальника отделения дороги М.Е. Евдокимова и председателя райпрофсожа П.С. Стельмаченко в 1958 г. началось сооружение фундамента под Дворец культуры. Строил Дворец культуры в 1960–1963 гг. трудовой коллектив СМП-291 под руководством А.Э. Рубашевского. И только 5 января 1963 года свои двери распахнул Дворец культуры железнодорожников [3].
В планировочной структуре территории за зданием в 1960-х гг. разбит парк Железнодорожников, который был изначально намечен проектом железнодорожного городка. В посадке парка принимали участие все железнодорожники узла.
Архитектурным акцентом улицы Парижской Коммуны является Дворец культуры железнодорожников (ул. Чапаева, 1), построенный в 1963 г. Здание имеет симметричный главный фасад – с элементами упрощенного неоклассицизма, которые он приобрел в свете постановления о «борьбе с архитектурными излишествами».
Первое проектирование ДК железнодорожников было запланировано на станции Комсомольск: его произвели архитекторы Тумнинской экспедиции в 1940 году с привязкой к плану железнодорожного городка на 40 тысяч жителей. Но осуществить данный проект помешала вой - на [3].
В начале лета 1952 года группой сотрудников «Дальгипротранса» была произведена привязка проекта к местности. Составленная пояснительная записка была утверждена решением исполкома Комсомольского-на-Амуре городского совета депутатов трудящихся за № 271 от 31 июля 1952 года. Прошло 6 лет, и только по инициативе начальника отделения дороги М.Е. Евдокимова и председателя райпрофсожа П.С. Стельмаченко в 1958 г. началось сооружение фундамента под Дворец культуры. Строил Дворец культуры в 1960–1963 гг. трудовой коллектив СМП-291 под руководством А.Э. Рубашевского. И только 5 января 1963 года свои двери распахнул Дворец культуры железнодорожников [3].
В планировочной структуре территории за зданием в 1960-х гг. разбит парк Железнодорожников, который был изначально намечен проектом железнодорожного городка. В посадке парка принимали участие все железнодорожники узла.
На улице Парижской Коммуны рядом с рассматриваемым ансамблем комплекса жилых домов имеется разрушенное здание – около дома спортивного комплекса «Локомотив» по ул. Парижской Коммуны, 38. Это здание Амурлага, которое было построено в 1943 г. К торжествам клуб оформлял поэт Н.А. Заболоцкий под руководством В.А. Алжаева [8]. Заболоцкий несколько лет в начале 1940-х гг., будучи заключенным, работал в управлении лагеря художником-оформителем. Фасад, выходящий на ул. Парижской Коммуны, был декорирован пилястрами, увенчанными капителью и горизонтальной тягой. В интерьере за сценой была большая роспись, написанная на стене. Центральный вход в здание был с восточного торца.
В здании в течение 20 лет проходили все торжественные мероприятия Комсомольского отделения железной дороги. Зрительный зал был рассчитан на 350 мест. В 2000-х гг. здание использовалось в коммерческих целях как гараж и автомойка. В 2020 году здание полностью сгорело [6].
В здании в течение 20 лет проходили все торжественные мероприятия Комсомольского отделения железной дороги. Зрительный зал был рассчитан на 350 мест. В 2000-х гг. здание использовалось в коммерческих целях как гараж и автомойка. В 2020 году здание полностью сгорело [6].
ОКН «Жилой дом», ул. Парижской Коммуны, 37, корп. 2. 1949.
The object of cultural heritage "Residential house", the Paris Commune Street, 37, bldg. 2. 1949
B 1940-х годах получают развитие работы по преемственности композиции памятников классицизма, изучаются законы образования известных ансамблей, возрождается периметральная застройка, классицистические принципы построения городских ансамблей, симметрия расположения масс, господство осевых симметричных композиций. Из этих принципов построения рождается архитектурно-историческая среда вокруг рассматриваемого памятника, сформированная пятиэтажными домами (1959–1965 гг. постройки), образующая по периметру фронт застройки с одинаковым расстоянием друг от друга.
На основании историко-архивных исследований, градостроительного и визуального анализа территории, расположения объекта культурного наследия регионального значения ансамбль «Комплекс жилых домов по ул. Парижской Коммуны» 1947–1949 гг. в г. Комсомольск-на-Амуре представляет собой исторический градостроительный ансамбль, сформированный малоэтажной застройкой. Дома, объединенные одной архитектурной темой, придают улице своеобразный колорит и уютный вид. Весь комплекс домов имеет лаконичную отделку фасадов в стиле довоенной неоклассики и является реализованной частью проекта строительства железнодорожного городка, выполненного силами заключенных Нижне-Амурского ИТЛ НКВД СССР в 1947–1949 гг.
На основании историко-архивных исследований, градостроительного и визуального анализа территории, расположения объекта культурного наследия регионального значения ансамбль «Комплекс жилых домов по ул. Парижской Коммуны» 1947–1949 гг. в г. Комсомольск-на-Амуре представляет собой исторический градостроительный ансамбль, сформированный малоэтажной застройкой. Дома, объединенные одной архитектурной темой, придают улице своеобразный колорит и уютный вид. Весь комплекс домов имеет лаконичную отделку фасадов в стиле довоенной неоклассики и является реализованной частью проекта строительства железнодорожного городка, выполненного силами заключенных Нижне-Амурского ИТЛ НКВД СССР в 1947–1949 гг.
ОКН «Жилой дом», ул. Парижской Коммуны, 37. 1949. Современное состояние дома в 2021 г. Фото из личного архива Н.В. Пономаренко.
The object of cultural heritage "Residential building", the Paris Commune Street, 37. 1949. The current state of the house in 2021 Photo from the personal archive of N.V. Ponomarenko
The object of cultural heritage "Residential building", the Paris Commune Street, 37. 1949. The current state of the house in 2021 Photo from the personal archive of N.V. Ponomarenko
ОКН «Жилой дом», ул. Парижской Коммуны, 37, корп. 2. 1949. Полуразрушенное состояние в 2021 г. Фото из личного архива Н.В. Пономаренко.
The object of cultural heritage "Residential building", the Paris Commune Street, 37, bldg. 2. 1949. Dilapidated state in 2021 Photo from the personal archive of N.V. Ponomarenko
The object of cultural heritage "Residential building", the Paris Commune Street, 37, bldg. 2. 1949. Dilapidated state in 2021 Photo from the personal archive of N.V. Ponomarenko
Примечания
1. Рисунки № 4; 6-9; 11-14. - URL: //khabkrai-nasledie. ru/komsomolsk-na-amure/cat/kompleks-zhilyh-domovparis-communa (дата обращения 30.05.2022)
Литература
1. Адашова, Т.А., Ковалев, В.В. Комсомольск-на-Амуре // География : журнал. – 2002. – № 3. – URL: https://geo.1sept.ru/article.php?ID=200200303 (дата обращения 30.05.2022).
2. Бондарев, Д. Улица Парижской Коммуны // ДВК медиа: официальный сайт газеты «Дальневосточный Комсомольск». – URL: https://dvkomsomolsk. ru/2020/09/02/ulica-parizhskoj-kommuny/ (дата обращения 30.05.2022).
3. Возникновение [ДКЖ] // Дворец культуры железнодорожников. – URL: http://dkzd-kms.ru/istoria (дата обращения 30.05.2022).
4. Комсомольск-на-Амуре // Культурное наследие Хабаровского края. – URL: http://khabkrai-nasledie. ru/komsomolsk-na-amure/str.2 (дата обращения 30.05.2022).
5. Комсомольский-на-Амуре городской архив. – Ф. 15. – Оп. 1. – Д. 9. – С. 23–36.
6. Николаев, Д. Отмучилось... – URL: https:// gorotskop.livejournal.com/165588.html (дата обращения 30.05.2022). 7. Объекты культурного наследия: памятники истории и культуры Хабаровского края / сост. А.В. Дыминская, Л.Б. Шокурова, М.К. Янкевич, А.Р. Ласкин. – Хабаровск : Рос. Медиа Альянс, 2006. – 208 с. : ил. 8. Улицы города // Библиотеки Комсомольска. – URL: https: //www.kmslib.ru/dostoprimechatelnostikomsomolska-na-amure/ulicy-goroda (дата обращения 30.05.2022).
2. Бондарев, Д. Улица Парижской Коммуны // ДВК медиа: официальный сайт газеты «Дальневосточный Комсомольск». – URL: https://dvkomsomolsk. ru/2020/09/02/ulica-parizhskoj-kommuny/ (дата обращения 30.05.2022).
3. Возникновение [ДКЖ] // Дворец культуры железнодорожников. – URL: http://dkzd-kms.ru/istoria (дата обращения 30.05.2022).
4. Комсомольск-на-Амуре // Культурное наследие Хабаровского края. – URL: http://khabkrai-nasledie. ru/komsomolsk-na-amure/str.2 (дата обращения 30.05.2022).
5. Комсомольский-на-Амуре городской архив. – Ф. 15. – Оп. 1. – Д. 9. – С. 23–36.
6. Николаев, Д. Отмучилось... – URL: https:// gorotskop.livejournal.com/165588.html (дата обращения 30.05.2022). 7. Объекты культурного наследия: памятники истории и культуры Хабаровского края / сост. А.В. Дыминская, Л.Б. Шокурова, М.К. Янкевич, А.Р. Ласкин. – Хабаровск : Рос. Медиа Альянс, 2006. – 208 с. : ил. 8. Улицы города // Библиотеки Комсомольска. – URL: https: //www.kmslib.ru/dostoprimechatelnostikomsomolska-na-amure/ulicy-goroda (дата обращения 30.05.2022).
References
1. Adashova T.A., Kovalev V.V. Komsomol`sk-naAmure [Komsomolsk-on-Amur]. Geography journal. 2002, no. 3, available at: https://geo.1sept.ru/article.php?ID=200200303 (accessed 30.05.2022).
2. Bondarev D. Ulicza Parizhskoj Kommuny` [The Paris Commune Street]. DVK media: an official web site of the newspaper "Dal`nevostochny`j Komsomol`sk", available at: https://dvkomsomolsk.ru/2020/09/02/ulicaparizhskoj-kommuny/ (accessed 30.05.2022).
3. Vozniknovenie [An appearance]. The Palace of Culture of Railway Workers, available at: http://dkzd-kms. ru/istoria (accessed 30.05.2022).
4. Komsomol`sk-na-Amure [Komsomolsk-on-Amur]. The cultural heritage of the Khabarovsky region, available at: http://khabkrai-nasledie.ru/komsomolsk-na-amure/str.2 (accessed 30.05.2022).
5. Komsomol`skij-na-Amure gorodskoj arxiv [The City Archive of Komsomolsk-on-Amur]. Coll. 15, aids 1, fol. 9, pp. 23–36.
6. Nikolaev D. Otmuchilos`... [Redeemed…], available at: https://gorotskop.livejournal.com/165588.html (accessed 30.05.2022).
7. Ob``ekty` kul`turnogo naslediya: pamyatniki istorii i kul`tury` Xabarovskogo kraya [Objects of the cultural heritage: historical and cultural monuments of the Khabarovsky region]. Compilers A.V. Dy`minskaya, L.B. Shokurova, M.K. Yankevich, A.R. Laskin. Khabarovsk, Ros. Media Al`yans, 2006, 208 p.
8. Ulicy goroda [The streets of the city]. Komsomolsk libraries, available at: https: //www.kmslib.ru/dostoprimechatelnosti-komsomolska-na-amure/ulicygoroda (accessed 30.05.2022).
2. Bondarev D. Ulicza Parizhskoj Kommuny` [The Paris Commune Street]. DVK media: an official web site of the newspaper "Dal`nevostochny`j Komsomol`sk", available at: https://dvkomsomolsk.ru/2020/09/02/ulicaparizhskoj-kommuny/ (accessed 30.05.2022).
3. Vozniknovenie [An appearance]. The Palace of Culture of Railway Workers, available at: http://dkzd-kms. ru/istoria (accessed 30.05.2022).
4. Komsomol`sk-na-Amure [Komsomolsk-on-Amur]. The cultural heritage of the Khabarovsky region, available at: http://khabkrai-nasledie.ru/komsomolsk-na-amure/str.2 (accessed 30.05.2022).
5. Komsomol`skij-na-Amure gorodskoj arxiv [The City Archive of Komsomolsk-on-Amur]. Coll. 15, aids 1, fol. 9, pp. 23–36.
6. Nikolaev D. Otmuchilos`... [Redeemed…], available at: https://gorotskop.livejournal.com/165588.html (accessed 30.05.2022).
7. Ob``ekty` kul`turnogo naslediya: pamyatniki istorii i kul`tury` Xabarovskogo kraya [Objects of the cultural heritage: historical and cultural monuments of the Khabarovsky region]. Compilers A.V. Dy`minskaya, L.B. Shokurova, M.K. Yankevich, A.R. Laskin. Khabarovsk, Ros. Media Al`yans, 2006, 208 p.
8. Ulicy goroda [The streets of the city]. Komsomolsk libraries, available at: https: //www.kmslib.ru/dostoprimechatelnosti-komsomolska-na-amure/ulicygoroda (accessed 30.05.2022).
Библиографическое описание для цитирования:
Пономаренко Н. В., Зайчиков Р. С., Абрамовская Е. Н. Ансамбль индивидуальной жилой застройки 1947–1949 гг. на примере ул. Парижской Коммуны в г. Комсомольске-на-Амуре. // Изобразительное искусство Урала, Сибири и Дальнего Востока. – 2022. – № 2 (11). – С. 138-147.
[Электронный ресурс] URL: http://usdvart.ru/legacysection11#rec502816399
Citation:
Ponomarenko, N.V., Zaychikov, R.S., Abramovskaya, E.N. (2022). The ensemble of the individual residential building of 1947-1949 on the example of the Paris Commune Street in Komsomolsk-on-Amur. Izobrazitel`noe iskusstvo Urala, Sibiri i Dal`nego Vostoka. Fine art of the Urals, Siberia and the Far East. T. 1, № 2 (11), p. 138-147.
Статья поступила в редакцию 5.05.2021 .
Received: May 5, 2021.
Пономаренко Н. В., Зайчиков Р. С., Абрамовская Е. Н. Ансамбль индивидуальной жилой застройки 1947–1949 гг. на примере ул. Парижской Коммуны в г. Комсомольске-на-Амуре. // Изобразительное искусство Урала, Сибири и Дальнего Востока. – 2022. – № 2 (11). – С. 138-147.
[Электронный ресурс] URL: http://usdvart.ru/legacysection11#rec502816399
Citation:
Ponomarenko, N.V., Zaychikov, R.S., Abramovskaya, E.N. (2022). The ensemble of the individual residential building of 1947-1949 on the example of the Paris Commune Street in Komsomolsk-on-Amur. Izobrazitel`noe iskusstvo Urala, Sibiri i Dal`nego Vostoka. Fine art of the Urals, Siberia and the Far East. T. 1, № 2 (11), p. 138-147.
Статья поступила в редакцию 5.05.2021 .
Received: May 5, 2021.
Оцените статью